19 июля
В пути мой виноград помялся; уцелевшие гроздья я развесил сушить. То же самое я сделал, придя утром следующего дня за своим урожаем в долину. Я взял с собой мешки, но сразу понял, что виноград мне до дома не донести, так как нижние гроздья будут раздавлены тяжестью верхних. Я выбрал солнечное местечко и устроил сушильню в надежде через некоторое время получить готовый изюм. Остальные съедобные плоды были переправлены в мой погреб.
Все чаще я подумывал о том, чтобы перебраться сюда, но рассудок подсказывал мне иное. Смущали меня не только отдаленность от побережья, но и то, что всякий раз, оставляя собранные плоды на земле, на следующее утро я находил их растоптанными и изгрызенными зубами неизвестных мне обитателей долины…
Однако же мне до того полюбилось это место, что я провел тут в трудах почти весь конец июля. Построил себе шалашик, оградил двойным частоколом высотой в четыре фута, соорудил приставную лестницу. В общем, обезопасил себя, как и в старом жилище. Иногда я оставался тут на несколько дней подряд; теперь, посмеивался я, у меня есть резиденция на берегу моря и поместье в волшебной долине.
Когда в августе начался дождливый сезон, мне пришлось вернуться домой – в мою крепость под холмом. Безусловно, я мог бы накрыть шалаш парусиной и утеплить его, но здесь не было ни холма, надежно защищавшего мое жилище от ветра, ни пещеры на случай продолжительных проливных дождей.
3 августа
Весь виноград, собранный в долине, отлично высох. У меня получилось до двухсот больших гроздьев превосходного изюма, которые я снес в погреб. И вовремя: с середины августа по октябрь дожди лили почти непрерывно. Иногда они превращались в настоящие водопады, и я по нескольку суток не высовывал носа из пещеры.
Тогда же произошло удивительное событие.
Одна из моих кошек давно сбежала; я решил, что она погибла, и долго сокрушался по этому поводу. Вторая затосковала и вскоре околела – они были сестрами и очень ладили друг с другом, забавляя меня. И вдруг эта беглая кошка вернулась ко мне в пещеру, да не одна, а с тремя котятами вполне европейской внешности. Я видел на острове животных, похожих на диких котов, но никак не предполагал подобного поворота событий. От этих трех котят впоследствии развелось несметное потомство, такое шумное и прожорливое, что порой мне даже приходилось жалеть, что когда-то я спас наших кошек с корабля.
Избегая сырости, я не выходил из убежища, хотя понимал, что пора добывать себе пропитание. Выбрался всего дважды: в первый раз убил козла, а во второй, 26 августа, нашел на берегу огромную черепаху. Мое меню в это дождливое время было простым и питательным: завтрак – изюм, на обед – кусок жареной козлятины или черепашьего мяса, фрукты; ужин состоял из черепашьих яиц.
