— А… до того… На расстреле… Как-то… поддерживать его жизнь? — спросила Вера.
— Мы теперь это умеем… — начал Олег.
— Да… Вот и станем свидетелями его расстрела, — прошептал Зорин…
(И снова — все умолкли, поражённые нелепостью ситуации…)
— Да. Так… Иначе — не сможем, — прошептал Тургаев.
(Ещё пауза. Кто-то хотел что-то сказать — и не решился…)
— А как — на случай, если это окажутся просто бандиты? — спросил Олег (или… он, Игорь?). — Как действовать тогда?
— А если — нет? — в ответ спросила Вера.
— И бандиты — отправили донесение? — не выдержал Тургаев. — И оно — там, в архиве? А если нет… А — этот… Что — так и будет жить спокойно, как герой?
— А что ты предлагаешь? — резко повернулся к нему Олег.
— Оставить ему записку… — начав, Тургаев умолк — и снова повисла тишина.
Все прислушались…
— Зачем? И… что в ней?
— А в ней: «Он не был виноват. Живи и помни это…»! Нигде же не сказано — что такого не было! Что какой-то конверт — там не нашли! И он это никому не скажет… А помнить — будет!
— Но… мы же сами… вмешались в те времена, — внезапно запротестовала Вера. — Мы же… искусственно сделали его преступником…
— Кого? Вот… этого? — изумлённо и гневно переспросил Денис.
— Но… Вы поймите… — отчаянно начала Вера. — И… Он же действительно думал, что ведёт на расстрел предателя!..
(И тут уж, казалось — умолкли все.
Лишь где-то в стороне продолжали совещаться специалисты, хронофизики и историки — будто не услышав, или не поняв…)
— Он, что… не понимал, кого ведёт на расстрел? — едва выдохнул поражённый Зорин. — Не видел этого?
— А сам? Почему… он, Валёк, мог не сказать? — поразился и Олег.
— Правда… — раздались ещё несколько голосов. — Он… не видел, куда его ведут?.. Не понимал?.. Не мог поверить?..
— До последнего момента, — повторив, Игорь в который едва узнал свой голос.
— И — там, должны верить, что… — Тургаев запнулся. — Чтобы не нарушить историю…
— Подождите, мы ещё ничего толком не знаем, — поспешно напомнил Кламонтов. — На месте…
— А вы подумайте — что пришлось пережить ему! Ведь это — расстрел!..
А вот это — в пылу волнения — даже… не было никем сказано прежде! Лишь теперь…
Но, сказанное — оглушило! Никто даже не представлял — такого!
Не в силах представить — здесь, в их времени, давно уже мирном… Прошли — века, десятки поколений. Мир — забыл об этом. Забыл — как ведут на расстрел…
И вот теперь — об этом придётся вспомнить? Представить себе… такое? То, перед чем немеет разум? И — в эпоху, от которой просто не могли ждать подобного?..
