Окончил Прометей свою повесть. С изумлением слушали его океаниды и дивились великой мудрости и несокрушимой силе духа могучего титана, осмелившегося восстать против громовержца Зевса. Опять овладел ими ужас, когда услыхали они, какой судьбой грозит Зевсу Прометей. Они знали, что если эти угрозы достигнут Олимпа, то ни перед чем не остановится громовержец, лишь бы узнать роковую тайну. Полными слёз глазами смотрели на Прометея океаниды, потрясённые мыслью о неизбежности велений сурового рока. Глубокое молчание воцарилось на скале, прерываемое лишь неумолкающим шумом моря.
Вдруг вдали раздался чуть слышный, едва уловимый стон скорби и боли; вот опять – уже ближе и громче. Гонимая громадным оводом, посланным Герой, вся в крови, покрытая пеной, неслась в неистовом, безумном беге обращённая в корову несчастная Ио, дочь речного бога Инаха, первого царя Арголиды. Истомлённая, обессиленная скитаниями, истерзанная жалом овода, остановилась она перед прикованным Прометеем и, громко стеная, стала сетовать на то, что пришлось ей вынести, а потом взмолилась:
– О Прометей! Здесь, на этом пределе моих скитаний, открой мне, когда же кончатся мои муки, когда обрету я наконец покой.
– О, верь мне, Ио! – ответил Прометей. – Лучше не знать тебе этого, чем знать. Много ещё стран пройдёшь ты, много встретишь ужасов на своём пути. Твой тяжкий путь лежит через страну скифов, через высокий снежный Кавказ, через страну амазонок к проливу Босфору – так назовут его в честь тебя, когда ты переплывёшь его. Долго будешь ты затем блуждать по Азии. Ты пройдёшь мимо страны, где живут несущие смерть горгоны, на головах которых извиваются, шипя, змеи вместо волос. Остерегайся их! Остерегайся грифов[68] и однооких аримаспов[69] – ты их встретишь на своём пути. Наконец достигнешь ты Библинских гор, с которых низвергает свои благодатные воды Нил. Вот там-то, в стране, которую орошает Нил, у его устья найдёшь ты наконец покой. Там вернёт тебе Зевс твой прежний прекрасный образ, и родится у тебя сын Эпаф. Он будет властвовать над всем Египтом и станет родоначальником славного поколения героев. Из этого рода произойдёт и тот смертный, который освободит меня из оков. Вот что, Ио, поведала мне о судьбе твоей мать моя, вещая Фемида.
Громко воскликнула Ио:
– О горе, горе! О сколько страданий сулит мне ещё злой рок! Сердце трепещет в груди моей от ужаса! Вновь овладевает мной безумие, снова вонзилось огненное жало в моё истерзанное тело, опять лишаюсь я дара речи! О горе, горе!
