А октябрьский ветер реет-свищет,
Завивает плащ вокруг плеча.
И тоска чего-то жадно ищет
Средь уютных складок кирпича.
Целый день брожу неутомимо
По горбатой старой мостовой.
Строй домишек проплывает мимо.
Фонари кивают головой.
На порогах радостные дети.
За дверями мир и тишина.
Пышный плющ вдоль стен раскинул сети.
Сверху девушка смеется из окна…
За углом скелет пустого храма:
Кирпичи и палка с петухом.
Дремлет сад – цветная панорама,
Сонно бродят гуси с пастухом.
Прохожу вдоль старого погоста.
Спят кресты, краснеет виноград.
Жили долго – медленно и просто —
Внуки их во всех дворах шумят…
Машет мельница веселыми крылами,
Мелет хлеб. Вдоль рощ скрипят возы.
Прохожу под серыми стволами,
Сквозь гирлянды вянущей лозы.
Никого. Вокруг цветная осень.
Тишина. Густой и прелый дух.
Руки буков расцветили просинь.
Тихо вьется паутинный пух…
Кролик вынырнул из норки под сосною.
Пятна солнца. Ласковая тень.
Опускаюсь, скован тишиною,
И лежу, как загнанный олень.
Ветер треплет заросли ореха.
Черепица рдеет за рекой.
Бог, услышь! – В ответ смеется эхо.
Даль зияет вечной пустотой.
1923
