В минометную роту я послал помощника начальника штаба Иванникова, чтобы он помог там все привести в боевую готовность на случай возможной контратаки. Лейтенант взял с собой телефониста и побежал. В это время Шепрут доложил, что фашисты подтягивают свежие силы.
Связь с командиром полка и 2-м батальоном была нарушена. Влиять на ход боя я почти не мог. В моем распоряжении оставалась лишь поредевшая минометная рота. Помощи ждать неоткуда: из-за отсутствия связи Никому не доложишь об обстановке. Посыльный будет добираться до штаба полка долго. Да и вообще дойдет ли?..
Как удержать курган?
Шепрут снова донес, что противник продолжает накапливаться. Появились танки.
— Роты готовы к отражению контратаки, но сил мало, — сказал он.
— Николай, передай всем: помочь ничем не могу. Пусть надеются только на свои силы, но курган мы сдать не можем. Сейчас с комиссаром пойдем в роты, он в третью, я в первую.
Ильин, слушая наш разговор, держал в руке автомат и механически переключал переводчик вида огня то на одиночный, то на автоматический. Нервничал.
Нефедьев сидел неподвижно и дымил цигаркой, но как только я передал трубку телефонисту, решительно встал и широким жестом огладил гимнастерку:
— Ну, Иван, пойдем?
— А я что буду тут делать? — спросил Ильин.
— Поддерживай связь с ротами. Найди способ доложить об обстановке командиру полка.
Михаил Иванович воспринял это распоряжение без энтузиазма. Чувствовалось, что ему тоже хотелось быть в роте, потому что сидеть и ждать, чем кончится эта, вероятно последняя, контратака, по себе знаю, невмоготу. Когда видишь противника и как-то участвуешь в бою — легче.
Прихватив по две цинки с патронами, Нефедьев со своим ординарцем сержантом Чмырем, а я с Кузьмичом двинулись к вершине кургана. «Надо бы попрощаться», — мелькнуло в голове, но что-то удержало меня сделать это.
Стрельба на высоте усиливалась. Огненные трассы — зеленые, желтые, красные — тянулись в обе стороны. Рвались снаряды. Видимо, били фашистские танки, а может быть, неприятель вытащил пушки на прямую наводку. Открыла огонь и наша минометная рота. Иванников! Сумел все-таки наладить связь…
— Шире шаг, Кузьмич, а то мы ни черта не видим!
Кузьмич, тяжело дыша, догнал меня и совершенно не к месту рассказал:
— А у одного красноармейца из хозвзвода жена заболела; положили в психиатрическую больницу, а у них четверо маленьких детей…
Я не успел ответить что-либо Кузьмичу; вокруг начали рваться мины. Мы скатились в воронку, благо их было здесь предостаточно.
