— Да, — ответил Алек, задыхаясь от смеха и переполнявшей его любви. — Конечно, я хочу этого.
На губах Магнуса снова расцвела улыбка. Алек притянул волшебника к себе, а затем повернул, прижав спиной к стене, и заключил лицо Магнуса в ладони.
— Дай мне минуту, — прошептал Алек, — дай насмотреться на тебя. Господи, как я скучал по дому.
Необычные глаза волшебника слегка сузились, пока он не менее пристально глядел на Алека, а улыбающиеся губы сложились в характерное изумленное выражение, хотя Алек не знал, что могло удивить Магнуса. Но Алек не мог просто смотреть на него. Он поцеловал такие близкие губы, и этот поцелуй превратил каждый напряженный мускул в теле Алека в жидкую патоку. Для Алека любовь всегда олицетворяла именно это: его сияющий город бесконечного света. Землю, где забытые мечты вновь возрождались к жизни, его первый и последний поцелуй.
Руки Магнуса обвили его тело.
— Мой Алек, — прошептал волшебник. — Добро пожаловать домой.
Теперь, когда Алек спрашивал себя, хотел бы он провести всю оставшуюся жизнь именно так, то мог ответить — да, да и еще сто раз да! Каждый его поцелуй был ответом «да» на вопрос, который он когда-нибудь обязательно задаст Магнусу. Они целовались, опираясь на стену спальни, еще несколько долгих великолепных минут, а затем оба с трудом оторвались друг от друга.
— Надо проверить… — начал Алек.
— Как там дети, — закончил за него Магнус. — Позже.
— Подожди, дети во множественном числе? — спросил Алек, и тут до него дошло, что именно услышал Магнус: звук крадущихся шагов, раздавшихся в комнате Макса.
— Демоново отродье, — пробормотал Магнус. — Я же ему прочитал целых восемь сказок!
— Магнус!
— Что? Мне можно его так называть, в отличие от тебя, потому что это было бы чертовски нетактично, — ухмыльнулся Магнус. Затем он покосился на свою испачканную руку.
— Алек, знаю, тебя не слишком заботит твой внешний облик, но ты обычно все же не приходишь домой, весь покрытый копотью.
— Лучше пойдем, проверим детей, — сказал Алек, ускользая из комнаты и от разговора.
В гостиной стоял Макс, одетый в пижаму с динозавриками-трицератопсами и держащий свое пушистое одеяльце, и рассматривал Рафа широко распахнутыми глазами. Сам Раф стоял на вязаном коврике перед камином, завернутый в красный шелковый халат Магнуса. Его глаза сузились в обещающем смерть взгляде, который так пугал остальных ребятишек Теневого рынка.
Макс, которому никто и никогда не угрожал за всю его жизнь, простодушно улыбался Рафу, чей суровый вид постепенно становился все менее убедительным.
