— Так малыш немного понимает по-английски? — с надеждой спросил Алек.
Рафаэль закатил глаза и что-то произнес по-испански.
Лили усмехнулась.
— Нет, он говорит, что совсем не понимает по-английски. У него есть информация, но он не хочет говорить здесь.
Алек нахмурился.
— Boludo, — повторил Охотник. — Он произнес это слово. Что оно значит?
Лили усмехнулась.
— Он считает тебя хорошим человеком. Вот что это значит.
А прозвучало явно недобро. Алек косо посмотрел на Рафаэля. Мальчик ответил ему пустым взглядом.
— Хорошо, — медленно произнес Алек. — Кто заботится о тебе? Пойдем к ним и поговорим все вместе.
Ночью было темно, особенно под навесом прилавка, тем не менее Алек был уверен, что Рафаэль закатил глаза.
Он перевел свой взгляд с Алека, которого явно счел безнадежным, и посмотрел на Лили.
— Он говорит, что сам о себе заботится, — ответила Лили.
— Но ему же шесть! — возмутился Алек.
— Он говорит, что ему пять, — уточнила Лили, нахмурившись, пока слушала и медленно переводила. — Его родители погибли в Темной Войне, когда пал Институт. А потом появилась женщина-оборотень, которая присматривала за детьми. Но теперь ее нет. Он говорит, что за ним никто больше не хочет присматривать.
«Должно быть, она одна из исчезнувших», — мрачно подумал Алек. Эта мысль потерялась в потоке ужаса, когда Алек понял, о чем говорит Лили.
— Его родители умерли, когда пал Институт? — повторил Алек. Каждая клеточка его тела искрилась от шока. — Этот мальчик — Сумеречный охотник?
— Ситуация усугубилась бы, если бы в ней оказался ребенок Сумеречного охотника? — спросила Лили ледяным голосом.
— Да, — огрызнулся Алек в ответ. — Не потому, что дети Нежити заслуживают этого. Мой сын- Житель Нижнего мира. Ни один ребенок не заслуживает этого. Но ты же слышала Джульетту. Каждый делает все, что в его силах. Сумеречные охотники каждый день гибнут в бою, а для сирот находят дома. Для детей Сумеречных охотников существует система опеки на местах. Сумеречные охотники должны работать лучше, чем сейчас. Закон призван защищать тех, кто сильнее всего нуждается в помощи. Что не так с этим Институтом?
— Ну, раз в твоем голосе появились суровые ноты, полагаю, мы собираемся это выяснить, — подметила Лили, ее голос снова стал бодрым.
Алек все еще смотрел на Рафаэля с ужасом, граничащим с отчаянием. Теперь он видел, что Рафаэль выглядел более чумазым и менее ухоженным по сравнению с любым другим ребенком в толпе. Алек узнавал Закон на коленях матери, от отца и наставника, из каждой книги, что хранилась дома в библиотеке Института. Закон имел для него смысл, когда он был юн, и мало что вообще имело для него смысл. Во все времена священным долгом Сумеречных охотников было незримо противостоять тьме и защищать слабых любой ценой.
