– Помогите! Помогите! – закричал Кенет.
Ответа не было.
– Помогите! Помогите! – взывал он, надрываясь.
А собака все не переставала лаять. Сидя на задних лапах на самом краю утеса, она, казалось, не внимала призыву своего хозяина.
– О, верный друг человека, не покидай меня! – крикнул ей Кенет, подвигаясь на самый край выступа, чтобы увидеть четвероногого друга.
Наклонившись всем телом налево, он увидел наконец поджарого волкодава с длинной рыжей шерстью, и – какая радость! – в этой собаке он узнал верного спутника и друга Ника Уинфлза! Его сердце так сильно забилось, что он вынужден был схватиться за выступ утеса, чтобы не упасть. Тяжело было ему думать, что Ник Уинфлз так близко и ничего не ведает о его жестоком положении. Он не смел ни предаваться своим чувствам, ни смотреть на собаку. Через несколько минут, несколько оправившись от своих ощущений, он вернулся в углубление и с лихорадочной торопливостью возобновил выстрелы.
– Вот ты где! Кого ты подстерегаешь? – проговорил слишком знакомый голос.
Собака жалобно завыла, словно сообщая хозяину, что присутствие его необходимо.
Кенет истощил все свои боевые запасы.
– Да что же тут такое? Ну-ка, подъедем, дружище, да посмотрим, что там случилось.
Надежда сверкнула в душе Кенета. И с какой невыразимой радостью он услышал топот лошади своего друга!
– Но что же тут случилось? Напасть, ты уж не взбесилась ли? – спрашивал Ник, обращаясь к собаке.
В ответ на эти замечания Напасть скребла лапами, вытягивала голову над утесом, не переставая лаять.
– Напасть! Напасть! Я всегда считал тебя разумным и толковым животным, но сейчас, хоть клади голову на плаху, ты, кажется, лишилась здравого смысла! Ради самого неба отвечай, что ты там видишь?
Кенет едва слышным голосом окликнул Ника. Напасть замахала хвостом и торжествующе запрыгала около своего хозяина.
– Как будто человеческий голос мне послышался? Что бы это значило? Гм! Тут кто-то попал в небольшую переделку.
Едва слышный голос раздавался снизу.
– Плутишка Напасть тут больше понимает, чем я, – сказал Ник, – гром и молния! Тут что-то неладно.
С этими словами Уинфлз слез с лошади, лег, вытянувшись на скале, и зорко всмотрелся в скат утеса.
– Эй! Кто там? Что случилось?
– Это я, Айверсон, – отвечал молодой человек, собираясь с последними силами, чтобы говорить громче.
– Бобры и выдры! – воскликнул Ник. – Но как вас угораздило попасть в такое неудобное место?
– Все расскажу, дружище, только вытащите скорее.
