должна быть беспощадна. Будем страшны – и мы будем полезны. Разве слон разбирает, куда он ставит ногу? Раздавим неприятеля!
– Я против этого ничего не имею, – ответил Робеспьер мягким голосом и затем прибавил: – Но весь вопрос в том, где враг?
– Во Франции его нет, и выгнал его – я! – воскликнул Дантон.
– Нет, он здесь, и я слежу за ним, – проговорил Робеспьер.
– Ну, так я его опять прогоню, – сказал Дантон.
– Внутреннего врага не изгоняют.
– Так что же с ним делают?
– Его уничтожают.
– Я согласен и на это, – в свою очередь, проговорил Дантон. – Но только я вас уверяю, Робеспьер, что он вне страны, – прибавил он.
– А я вас уверяю, Дантон, что он здесь.
– Он возле границ, Робеспьер.
– Нет, Дантон, он – в Вандее.
– Успокойтесь, – сказал третий голос, – он – всюду, и вы погибли.
То был голос Марата. Робеспьер взглянул на Марата и спокойно возразил.
– Нам не нужно общих мест. Я констатирую факты.
– Педант! – пробормотал сквозь зубы Марат.
Робеспьер положил руку на разложенные перед ним бумаги и продолжал:
– Я только что прочел вам донесение марнского депутата. Я только что передал вам сведения, доставленные Желамбром. Послушайте, Дантон, обычная война – ничто, война гражданская – все. Простая война – это не что иное, как царапина на локте; гражданская же – это рак в печени. Из всего, что я только что прочел вам, явствует следующее: Вандея, в которой до сих пор действовали вразброд разные предводители, готова сплотиться. У нее отныне будет один главнокомандующий…
– Центральный разбойник, – пробормотал сквозь зубы Дантон.
– …а именно человек, высадившийся 2 июня близ Понторсона, – продолжал Робеспьер. – Вы знаете, кто он таков. Заметьте, что высадка эта совпадает по времени с задержанием в Байе, в этом изменническом Кальвадосском департаменте, наших чрезвычайных уполномоченных: депутата от Кот-д’Ора и Ромма; арестованы они 2 июня, то есть в тот же самый день.
– Да, и отправлены в Каэнский замок, – вставил свое слово Дантон.
– В депешах говорится далее, – продолжал Робеспьер, – что партизанская война организуется на широкую ногу. В то же время готовится высадка англичан; вандейцы и англичане – это значит бретонцы и британцы. Финистерские мужланы говорят тем же языком, как и корнуоллская сволочь. Я предъявил вам перехваченное письмо Пюизе[128], в котором говорится что «двадцать тысяч красных мундиров, появившись на месте восстания, заставят подняться сто тысяч человек». Когда крестьянское восстание вспыхнет во всю мощь, произведена будет высадка англичан. Вот их план. Не угодно ли вам обратиться к карте.
