Этот Кряж, по прозвищу, а именем Федька, был назначен стремянным к молодому князю, едва тот сел на коня. Без роду без племени, княжеский холоп, он с собачьей преданностью привязался к красавцу юноше и теперь впервые отправлялся с ним в поход.
На дворе толпилась челядь, а впереди всех стоял старик Эхе с красавицей Эльзой и Эдуардом.
– А, вы тут? – радостно сбегая к ним, воскликнул Петр.
– Вышли проститься и пожелать удачи, – вспыхнув, сказала Эльза.
– Привезу тебе подарок, – улыбнулся Петр. – Ну, простимся!
И, обняв Эльзу, он звонко поцеловал ее в обе щеки.
Эдуард крепко обнял его.
– Если будешь в Вильне, – сказал он, – посмотри мастеров тамошних, бают, знатно малюют.
– Кто о чем! А ты, Иоганн, чего хочешь?
Глаза старого рейтара разгорелись.
– С тобой ехать! – воскликнул он. – Да! Почему же мне не ехать? Donner wetter! Каролина плачет! Фи! Эди больной! Ему что. Каролина покойна! Да! да!
Лицо его разгорелось. Он тряс плешивой головой, а седая борода развевалась.
– Да, да! Еду! – повторил он, в то время как челядь смеялась, видя его волнение.
– Папа, – обняла его Эльза, – успокойся, милый! что говорил тебе князь? Ты один тут защитник!
– Раньше! Теперь князь Терентий тут! – не унимался старик.
Петр наскоро поцеловал его, вскочил на коня и поскакал в ворота.
– Догоню! – крикнул ему вслед Эхе.
– Опоздаем! – испуганно говорил князь, гоня коня.
– А ты и не поснедал ничего? – заботливо спросил его Кряж.
– До того ли! О господи! – воскликнул он с отчаяньем, затягивая поводья.
– Не бойсь, княже, поспеем, – успокоил его Кряж.
Толпы народа, спешащего к кремлевским воротам, перегородили им путь, и они принуждены были продвигаться шагом.
Было уже десять часов утра, когда они подъехали к воротам и должны были тотчас спешиться, потому что выезд уже начался.
В воздухе гудели колокола, смешиваясь с нестройными звуками рогов, тулумбасов[5] и барабанов.
Из Никитских ворот медленно выступили конные всадники в медных кольчугах, и в воздухе заколыхались знамена. Всадники проехали; за ними, высоко держа царское знамя с изображением золотого орла, ехал толстый высокий богатырь-знаменосец, а следом конюхи по двое в ряд повели шесть царских коней.
– Ишь ты, – пробормотал Кряж, и его голос слился с радостным криком народа.
Действительно, зрелище было необыкновенное: шесть коней с высокими седлами, покрытые алыми бархатными попонами, фыркая и играя, шли на длинных шелковых поводах.
Их попоны с золотыми орлами были все затканы драгоценными каменьями, на красивых головах торчали султаны из белых перьев цапли, с самоцветными камнями на гибких проволоках. Копыта их были золочены, а ноги все обвиты драгоценным жемчугом.
