Между тем в наше время рассказы в сагах об исландцах о том, как человек умирает, могут производить комический эффект, настолько иначе современный человек относится к смерти. В Саге о Греттире, например, рассказывается о том, как был убит Атли, брат Греттира. Торбьёрн, враг Атли, стучит в дверь, и Атли, не зная, кто стучит, выходит на порог. Он не увидел никого снаружи. Шел сильный дождь, и поэтому он не вышел, а, расставив руки, оперся ими о дверной косяк и озирался. В это время Торбьёрн вдруг появился перед дверью и вонзил двумя руками копье в середину Атли, так что оно проткнуло его насквозь. «Они теперь в моде — эти широкие наконечники копий», — сказал Атли, принимая удар, и упал ничком на порог. Когда, рассказывается в Саге о Ньяле, у Коля Эгильссона была в битве отрублена нога у бедра, он сказал: Я поплатился за то, что не закрылся щитом. И он стоял некоторое время на другой ноге и смотрел на обрубок своей ноги. Тогда Кольскегг сказал: Нечего смотреть. Так оно и есть: ноги нет. И Коль упал мертвым на землю. В той же саге норвежец Торгрим, которому Гуннар нанес из окошка смертельную рану копьем, будучи спрошен, дома ли Гуннар, ответил: Сами узнаете. Я знаю только, что копье его дома. И он упал мертвым на землю. Конечно, в известной мере такие изображения смерти отражают героический идеал поведения воина, а не действительность. Но ведь сам этот героический идеал имел определенную почву в действительности. А вместе с тем характерно, что смерть миролюбивого и отнюдь не воинственного Ньяля, изображается, в сущности, так же. Его последние слова, которые он произносит в объятом пламенем доме, — это сообщение о том, как он будет лежать в постели, в которую он (вместе с внуком и женой) лег, чтобы их кости было легче потом найти на пепелище.
Рассказы о случаях презрения к смерти встречаются не только в сагах об исландцах, но и в сагах, рассказывающих о событиях в Исландии в XII и XIII вв. Например, в Саге о Стурлунгах (точнее — в Саге об исландцах Стурлы Тордарсона) рассказывается, что, когда после битвы при Эрлюгсстадире нескольких пленных казнили, Торир Ёкуль, прежде чем подставить свою шею человеку, который должен был отрубить ему голову (его брата он когда-то убил), сочинил скальдическую вису, в которой выражал свое бесстрашие перед лицом смерти (Дев любил ты вволю, смерть лишь раз на долю, — кончается виса). В Саге о Стурлунгах есть еще несколько обстоятельных и сухих сообщений о таких казнях и о том, как казнимые проявляли презрение к смерти. В Саге о Хаконе старом Стурлы Тордарсона так рассказывается о смерти герцога Скули, претендента на норвежский престол: Когда герцог увидел, что они [его враги] хотят сжечь монастырь, он сказал своим людям, чтобы они выходили. Они пошли к выходу. Герцог тоже вышел, держа щит перед лицом. Он сказал: «Не рубите меня в лицо, ибо с правителями так не делают». И они убили его и всех, кто с ним вышел.
