Возможность идейного содержания в реалистической литературе нового времени результат длительного развития. В сагах об исландцах такое содержание встречается только в зачаточной форме, а именно в личных симпатиях или антипатиях, а также в моральных оценках, нередко, однако, непоследовательных и противоречивых. Более развитая форма идейного содержания есть в христианских чудесах — рассказах, прославляющих силу христианского бога и его святых и обильно представленных в сагах о епископах и некоторых сагах о королях. Примитивность идейного содержания чудес заключается в том, что оно всегда то же самое — прославление силы христианского бога и его святых. Правда, и в современных романах идейное содержание иногда бывает не менее примитивным и не обязательно варьирует от романа к роману. Но специфика произведения, представляющего собой художественную, а не синкретическую правду, заключается в том, что идейное содержание в нем (на счастье литературоведов?) не может не наличествовать, хотя бы в форме той или иной самой тощей идеи, и даже иногда вопреки воле автора. Например, можно представить себе писателя, который хотя и считает своим идеалом объективность саг об исландцах, тем не менее в своих персонажах неизменно воплощает идеи, которым он сочувствует. А если он разочаруется в этих идеях и в идеологиях вообще, то его персонажи будут воплощать это разочарование и отказ от всяких идеологий. Но от объективности саг об исландцах он будет так же, если не еще более, далек, и по сравнению с людьми, о которых рассказывается в сагах об исландцах, его персонажи будут по-прежнему казаться лишь грубо размалеванными картонными фигурками.
Автор нашего времени, естественно, будет склонен видеть в тех, кто писал саги об исландцах, таких же авторов, как он сам. Ему может, например, показаться, что они нарочно скрывают свои симпатии, взгляды или знания, что это у них сознательный художественный прием, а их объективность — это чисто личное, цинично равнодушное или холодно насмешливое отношение к людям, которое они выражают в описываемых ими судьбах: добродетель остается ненагражденной, а злодейство — ненаказанным, добрый делает зло, а злой — добро, как это часто бывает в сагах об исландцах. Между тем объективность этих саг — это, конечно, просто следствие того, что они осознавались как правда в собственном смысле слова, а не нечто, созданное автором. И так как автор нашero времени не может верить в то, что его произведение правда в собственном смысле слова, и не сознавать себя его автором, объективность саг об исландцах для него абсолютно недостижима. Саги об исландцах всегда останутся настолько же более объективными, чем любая самая объективная реалистическая литература, насколько их авторы меньше сознавали себя таковыми, чем авторы этой реалистической литературы.
