В «сагах об исландцах» упоминается в общей сложности свыше семи тысяч лиц, в отдельных сагах — сотни, а в больших сагах многие сотни. Так, в «Саге о Ньяле» упоминается свыше семисот лиц. Некоторые имена повторяются по многу раз в одной саге. Так, в «Саге о Ньяле» упоминаются 15 Торкелей, 12 Ториров, 7 Хельги, 10 Гримов, 14 Кетилей и т. д., причем часто о носителях этих имен не сообщается ничего, кроме их происхождения, прозвища пли места жительства. Современного читателя это обилие имен очень затрудняет. Он не привык помнить такое количество имен. В значительной мере это обилие имен объясняется, конечно, тем, что «саги об исландцах» — это синкретическая, а не художественная правда и что, следовательно, имена эти — не художественный прием, не форма, а содержание, как об этом рассказывается подробнее в следующей главе. Обилие имен в «сагах об исландцах» объясняется, конечно, также и неумением изобразить человеческую личность саму по себе, вне ее отношений с другими людьми, вне распри, о чем говорилось выше. Но есть еще одна причина обилия имен в «сагах об исландцах»: собственные имена были не тем, чем они представляются нам.
Для человека нового времени имя даже в том случае, когда оно в то же время имя нарицательное (как, например, русские имена Вера, Надежда, Любовь и т. п.), — это ярлык, прикрепленный к тому, кто назван этим именем, внутренне не связанный с тем, к кому он прикреплен, не образующий его неотъемлемую часть. Уже Шекспир именно так понимал природу человеческого имени. «Что такое Монтекки? — говорит Джульетта. — Это не рука и не нога, это не лицо или какая-то иная часть, относящаяся к человеку». Правда, тенденция к тому, чтобы осознать имя мотивированным (характером или внешностью человека), существует и в наше время. Некоторым кажется, например, что человека зовут Иван, Николай или Андрей потому, что это соответствует их характеру и т. д., или, наоборот, что данного человека следовало бы назвать Иваном в силу его характера или внешности, хотя на самом деле его зовут иначе. Такие представления меняются от человека к человеку, но могут оказаться и постоянными для определенного круга людей, а иногда даже и для всех носителей данного языка. Известно также, что в художественной литературе имена персонажей часто осознаются как мотивированные свойствами данных персонажей. Собственное имя может даже в известном смысле создать того, кто им назван, например когда имя литературного персонажа придумано автором раньше, чем сам персонаж. Все это, однако, лишь исключительные случаи. В общем для современного человека собственные имена — это все же ярлыки, сами по себе лишенные значения и служащие только для того, чтобы различать тех, к кому эти ярлыки прикреплены. И это особенно очевидно, когда о носителе данного имени ничего не известно. Такое имя для современного человека — это пустой звук, балласт, бесполезно обременяющий память. Именно поэтому современного человека утомляет то огромное количество имен, которое он находит в «сагах об исландцах» — ведь об их носителях большей частью ничего или почти ничего не известно
