Мир саги. Становление литературы | страница 155



Во всех вышеприведенных примерах (они принадлежат разным авторам) никак не индивидуализирован не только объект чувства, т. е. женщина (все кеннинги женщины совершенно условны), но минимально индивидуализировано и лирическое «я», так как и выражение чувства совершенно трафаретно («Я страдаю из-за нее» и т. п.).

Но в скальдической поэзии возможно еще меньше индивидуализированное лирическое «я». Я имею в виду скальдические стихи, в которых автор говорит не о своих душевных страданиях из-за женщины, а об испытаниях, которым он подвергается (в битве или во время бури на море), и при этом восклицает: «О, женщина!», — обращаясь не к какой-либо конкретной женщине, а к воображаемой, абстрактной слушательнице. Примеров такого обращения в скальдической поэзии немало, и они встречаются уже у древнейших скальдов. В висе, которую Харальд Суровый сочинил, идя в свою последнюю битву, это обращение к женщине более развернуто («так велела Хильд земли сокола [= женщина]» и «носительница ожерелья велела мне некогда высоко держать подставку шлема [= голову]»). Однако чисто формальный характер этих упоминаний женщин явствует из рассказа о том, как он сочинил эту вису[76]. Прежде чем сочинить эту вису (в которой кроме только что приведенных еще три кеннинга — «треск оружия» и «грохот металла» [= битва] и «лед битвы» [= меч]) Харальд сочинил другую, того же содержания, но в эддическом размере и без упоминаний женщины и без кеннингов, и затем сказал: «Эта виса была плохо сочинена, придется мне сочинить другую, получше», и тогда он сочинил вису в традиционном скальдическом размере (дротткветте) и с упоминаниями женщины, приведенными выше.

Поскольку восклицания «О, женщина!», исконные в скальдической поэзии, были, как правило, совершенно независимы от окружающего текста, возможно, что именно из них развились лирические вставки с жалобой на несчастную любовь, полностью независимые от окружающего текста. Древнейший случай такой вставки — припев из «Забавных вис» Харальда Сурового, приведенный в начале этой главы («А Герд золотого обручья в Гардах пренебрегает мной»). Вставки, совершенно независимые от окружающего текста, есть также в двух скальдических произведениях XII в. — «Драпе о Йомсвикингах» Бьярни Кольбейнссона и «Пословичной поэме» неизвестного автора.

В первом из этих произведений рассказывается о знаменитом походе йомсвикингов в Норвегию, который они должны были предпринять, поскольку они на пиру дали обет совершить его, и в частности о Вагне Акасоне, одном из йомсвикингов, который дал обет разделить ложе с дочерью Торкеля Глины, сподвижника норвежского ярла, и действительно получает ее в жены, несмотря на сокрушительное поражение, которое йомсвикинги потерпели в Норвегии. В это повествование о событиях, тогда уже более чем двухсотлетней давности, вклиниваются в восьми местах жалобы автора на то, что женщина причинила ему страдание и лишила его радости. Первая из этих жалоб занимает целую вису, остальные вклиниваются внутрь вис. Поскольку Бьярни Кольбейнссон был епископом, непохоже на то, что за этими жалобами скрываются какие-либо факты из его биографии. Более вероятно, что они были чисто формальным элементом поэмы. Высказывалось предположение что жалобы эти — ирония, осмеяние подобных лирических вставок