Джон молчал. Он думал об этом, но это ведь означало, что больше он не увидит Анну никогда.
— Я её больше не увижу никогда? — скорее ответил, чем задал вопрос Джон.
— Ты подаришь ей возможность жить в мире без войны.
— Я ведь оставил её там одну. Понимаешь одну! Одну с детьми, — почти кричал Джон.
— Этого будущего ещё нет. Ты сейчас своим решением создаёшь то будущее, которое будет. Ты можешь всё изменить и не запустить ядерных бомб.
Джон посмотрел на девушку.
— Я не смогу полюбить тебя, Саманта. Я не смогу полюбить тебя как Анну. Ты мой друг. Ты та мудрость, которая мне нужна, о которой говорили Вечные.
— Я не прошу любить меня как её. Я — не она, — Саманта помолчала. — Но если ты хочешь, я буду с тобой. Я помогу тебе с твоим тяжёлым решением.
Джон молчал. Именно сейчас он чувствовал, как распрямляется петля, и что назад уже дороги не будет. Анна останется для него лишь светлым образом в памяти.
— Я хочу сделать мир для Анны лучшим, — сказал он. — Мне нужна твоя помощь. Я не справлюсь с этой болью сам.
— Я буду рядом, Джон.
Его карьера летела стремительно вверх из года в год. Все эти годы он проводил только миролюбивую политику, только политику, нацеленную на мирные решения. Все двадцать шесть лет он шёл на самый главный пост, ведя за собой огромную армию людей, поддерживающих его. Все эти годы Саманта была рядом. Она была его мудростью, поддерживала в самые тяжёлые времена, когда Джон готов был сорваться и бросить мир в пропасть. Она шла с ним не только как друг, как верный соратник, но и как жена, как мать его детей.
Его избрание в президенты не стало неожиданностью ни для кого. Вся страна давно шла к переменам, и Джон обещал их воплотить. К тому же он вёл политику мира, а мир сейчас висел на очень тонком волоске.
— Прочти, пожалуйста, свою речь, — Саманта протянула Джону планшет.
Пробежавшись глазами по тексту, он сказал:
— Добавь сюда вот эти слова, — Джон протянул Саманте листок.
Из комнаты вышла девушка в строгом деловом костюме. Она подошла к Джону, поправив ему галстук, тихо сказала:
— Папа, у тебя всё получится. Я и Даниель будем рядом, а ещё мама и Уильям.
— Хорошо, милая, — Джон поцеловал свою дочь. — Скажи братьям, что они могут не ехать, если не хотят.
— Папа, это твоя первая ассамблея ООН в качестве президента, — возмутилась девушка. — Мы все там будем за тобой наблюдать.
— Хорошо, Анна. Хорошо, — чуть с печалью в голосе сказал Джон.
Сегодня петля навсегда разомкнётся, и время будет снова прямолинейно. Джон чувствовал это всей своей душой. Сегодня он навсегда закроет двери для возможности возвращения к Анне.
