— Да не бойся ты, — засмеялся Уильям. — Сейчас не трону, если будешь себя хорошо вести. Пошли со мной. Тебя определили в общий дом. Я покажу тебе твою комнату, — снисходительно сказал он.
— Подождите, — прохрипел Джон. — Какой общий дом? Какая комната? Давайте я пойду домой, я больше не хочу играть.
— Это не игра, Джон, — печально сказала Анна. — Давно уже не игра.
— Как это? — Джон нелепо улыбнулся. — Ты хочешь сказать, что сейчас какой-то там год?
— Две тысячи двести четвёртый.
— Да. Да, — Джон утвердительно замахал рукой. — Кто в это поверит? Игра зашла в тупик. Я не получил главного приза.
— Полегче, дружок, — вмешался Уильям.
— Я всё понял. Это твоя дочь и всё такое, — Джон как можно небрежнее сказал это, чтобы хоть как то разрядить обстановку. — Но мне пора домой.
— Дома нет. Теперь это твой дом, — Анна обвела комнату руками.
Джон, словно что-то осознавая, сел на кровать.
— Этого не может быть! Такое не возможно! — страх сковал его сердце. — Нет, конечно, я читал про это, но… — он посмотрел на трёх людей в комнате в надежде, что всё окажется игрой, но увидел, что они его не обманывают.
— Это, правда, — сказала Анна. — Твоего дома больше нет. Всё разрушила война и ядерная зима.
— Хватит, — Джон жестом остановил её. — С меня на сегодня хватит.
Он медленно сполз с кровати на пол, и обхватив колени руками, стал медленно раскачиваться.
— Джон, — взволнованно позвала его Анна, но он не отзывался. Девушка увидела слезы на его глазах. — Джон, перестань.
— Я хочу домой, — еле слышно как капризный ребёнок сказал он. — Я хочу домой.
— Вам лучше уйти, — попросил Гарольд. — Я дам ему успокоительного чая. Поспит сегодня у меня под наблюдением. Завтра отведёте его в общий дом.
Джон ворочался во сне и стонал, он часто разговаривал и выкрикивал отдельные фразы. Лекарь всю ночь просидел рядом с ним, то и дело поглаживая его по плечу и успокаивая.
— Тише. Тише. Всё хорошо, Джон, — почти шёпотом говорил он.
Солнечные лучи пробрались сквозь замёрзшие стёкла окон. Отражаясь от разноцветных баночек и бутылок, по стенам запрыгали весёлые солнечные зайчики. Комната наполнилась разноцветными бликами стеклянного калейдоскопа. Джон потянулся на кровати. Он уловил запах травы, каких-то приправ и свежей выпечки.
— Мама, — позвал молодой человек и открыл глаза. — Чёрт! — сколько было собрано эмоций в этом слове, сколько боли!
Джон сел на кровать. Он приходил в себя и старался уравновесить свои мысли. На столе возле него дымил горячий чай, издававший неимоверный аромат, и стояла тарелка с пирожками. Без аппетита Джон съел всё. Чай согрел его изнутри и слегка успокоил нервы. Прерывая его трапезу, в дом вошёл лекарь, запустив с собой морозный воздух и ворох снежинок. Джон поёжился от холода и накинул на себя одеяло.
