Варвара Ивановна не отвечала ни слова и, сидя на скамье у окна, смотрела на проходящих по улице.
– Аль ты оглохла? Давай, говорят тебе, вишневки!
Варвара Ивановна встала, обратясь к образам, помолилась и, сев в молчании за стол, разрезала пирог. Муж также, помолясь, сел к столу. Взяв ложку и кусок хлеба, Варвара Ивановна начала хлебать щи, не обращая никакого внимания на мужа.
– Что же, вишневка будет ли сегодня аль нет? – спросил гневно Лаптев. – Давай ключ от погреба. Если тебе лень, так я сам схожу за фляжкой.
– Нет у меня ключа! Ты не сказываешь мне, про что вы шептались, а я не скажу, где ключ.
– Как, да разве я не хозяин в доме? Разве жена смеет ослушаться мужа? В Писании сказано, что муж есть глава жены. Вот еще что выдумала! Сейчас принеси фляжку!
– Не принесу!
– Принеси, говорят! Худо будет! – закричал Лаптев, вскочив со скамьи.
Варвара Ивановна, не теряя духа, спокойно подвинула к себе блюдо с пирогом и, выбрав большой кусок, принялась есть. Не столько нахмуренное лицо жены, сколько вид пирога, напоминавший Лаптеву сеновал, принудил его удержать порыв досады. Он прошел несколько раз по горнице и опять сел к столу.
– Варвара Ивановна! да принеси вишневки! За что ты меня мучишь? Ты ведь знаешь, что я, не выпив чарки, обедать не могу.
– А мне что за дело? Не обедай!
– Не обедай! Да разве ты хочешь уморить меня с голоду?
– Вот пирог! – сказала Варвара Ивановна, подвинув к нему не совсем вежливо блюдо.
– Видим, что пирог! Да без вишневки не пойдет кусок в горло.
– Хлебни щей!
– Ахти, господи! Какая упрямая!
Лаптев схватил в досаде кусок пирога и начал его убирать за обе щеки. Можно было, глядя на него, подумать, что он каждым куском давится или принимает отвратительное лекарство.
– Ну что тебе, жена, за охота знать, про что мы шептались? Плевое дело, да и до тебя совсем не касается.
– Коли плевое дело, так скажи какое.
– Я боюсь: ты проболтаешься да все расскажешь Наталье Петровне. Сохрани Господи!
– Никому не скажу; побожусь, если хочешь.
– Нет, не божись! Писание не велит божиться. Ну, уж так и быть. Давай вишневки! Перескажу тебе; только смотри: не проговорись.
– Прежде скажи, а там и вишневки дам.
– Тьфу ты пропасть – скажи! Ну, все дело в том, что матушка Натальи Петровны попалась в лапы боярину Милославскому.
– Милославскому! Ахти, мои батюшки!
– Василий Петрович хочет ее выручить!
– Помоги ему Господи! Ну а еще что?
– Больше ничего!
– Да о чем же вы так долго шептались?
– Экая безотвязная!
