Хозяин заведения, Четвинд, славившийся своей поразительной скупостью, не позволявшей ему нанять даже мальчишку-слугу себе в помощь, как раз в этот момент не без сожаления подумал о своем одиночестве: вообще-то он никогда особенно не нуждался в компании, но в такие дни, исключительно скудные на новых постояльцев, даже ему. становилось не по себе. Что за жизнь, словом не с кем перекинуться... Что толку сидеть в совершенно пустом зале и ждать неизвестно чего?.. Лучше пойти малость вздремнуть, пожалуй,— все равно до вечера никто не появится. Четвинд так и поступил и, оторвав грузное тело от скамьи, направился к себе. Жил он — из соображений удобства и, главным образом, экономии — в одной из комнат своего же постоялого двора, которых всего-то насчитывалось не более полудюжины. Четвинд глянул вдоль коридора, ведущего к задним дверям. Света там не было. Но хозяин почуял легкий запах дыма, оставленный только что задутой масляной лампой. Кому-то хотелось, чтобы было темно, а Четвинд даже днем, если небо было пасмурным, такого не допускал; может, это и было расточительством на грани непозволительного, но он страдал куриной слепотой и полумрака не выносил. Кроме того, по счастью, мать Четвинда многому научила своих детей. Здесь, совсем близко, находился посторонний человек — он знал это точно. Сделав вид, что ничего не подозревает, хозяин заведения с хрустом потянулся и громко зевнул, демонстрируя полусонное состояние, и пошел в свою комнату, не обращая внимания на темный участок коридора. Вошел внутрь, захлопнул дверь — и, чуть выждав, снова приотворил ее. Посторонний мог быть только вором или грабителем, наглым настолько, что явился днем... ну, он об этом очень скоро пожалеет. Четвинд мягко приотворил дверь чуть сильнее — и различил темную тень... От нее протянулась рука, которая охватила ручку двери единственной занятой комнаты и осторожно попыталась толкнуть ее... Но безрезультатно. Мужчина и женщина, остановившиеся здесь, явно никого не ожидали.
— Стоять на месте,— рявкнул Четвинд,— иначе я убью тебя!
Неизвестный резко повернулся — нож просвистел возле самого уха хозяина, чудом не задев его,— и бросился бежать; он выскользнул в дверь и опрометью слетел вниз по ступеням. Преследовать его Четвинду мешали лишний жир и одышка, появившиеся в последние годы, так что он не стал и пытаться, хотя и был весьма раздосадован этим обстоятельством. Зато он изо всех сил забарабанил в дверь своих постояльцев. Рыжеволосая женщина тут же открыла.
