Каждый шаг отдавался мучительной болью, но он брел просто потому, что знал: останавливаться нельзя.
На опушке какой-то рощицы он обнаружил следы костра. Гинмар обыскал все вокруг, пытаясь найти что-нибудь полезное — может быть, обломок ножа, хоть что-то, что сошло бы за оружие. В конце концов он наткнулся на укрытие — односкатный навес, плотно сложенный, с сухими листьями и травой внутри. Он забрался туда, как зверь в нору, и закрыл глаза. Несколько раз он проваливался в беспамятство, потом услышал голос.
— ...Все равно что мертвый... Но я не для того забралась в такую даль, чтобы допустить еще какую-нибудь нелепую случайность. Вот проклятие! Проще всего убить его... Нет, лучше бы он сам умер!.. Разведу пока костер, я здорово замерзла... А им еще успею заняться. Никуда он не денется.
«Соня»,— узнал он. Конечно. Если у кого и хватило упорства его разыскать, то, разумеется, у этой рыжеволосой. Счастье иметь ее своим другом, но горе тому, кто обрел в ее лице врага. Она колеблется... Колеблется настолько, что разговаривает сама с собой, и это до определенной степени обнадеживает. Однако, если она желает ему смерти, то вполне способна исполнить задуманное. Можно не сомневаться.
Соня тем временем занялась костром. Гинмар поднял голову. Опасность прояснила его разум. Он тихонько выглянул.
Ее лошадь была рядом. Гинмар медленно приподнялся на локтях и пополз. Осторожно двигаясь по размокшему грунту, он не производил шума. Из-под навеса... под дерево... а потом обогнуть его, чтобы выйти к лошади с противоположной стороны. Гинмар добрался до лошади, встал на ноги. Нашел куст, к которому она была привязана, взялся за свободный конец узла — затяжной петли и, держа в одной руке поводья, второй ухватился за луку седла. Лошадь, напуганная его запахом, отпрянула в сторону, и Гинмар ткнулся лицом в седло. Он услышал крик, рванулся, извиваясь, к луке седла и вцепился в нее. Лошадь, подпрыгнув, бросилась вперед, когда его нога коснулась стремени. Гинмар упал в седло; лошадь понеслась галопом, резво взяв с места, промчалась между деревьями, взметнулась по склону и достигла высокого берега прежде, чем Гинмар успел как следует усесться в седле... А потому, когда она неожиданно споткнулась о камень, перелетел через ее голову и рухнул наземь...
— Вот так. Да, я рано сбросила тебя со счетов.— Соня стояла над ним, обнажив короткий меч; губы ее растянулись в злорадной усмешке, похожей на оскал хищника.— Резво бегаешь.
