Последняя прослезилась и обратилась к мужу:
– Горяч и молод ты, Никита Минич, а там, на Москве, народ лукавый.
– Небось, молод я годами, а не духом. Поеду я к Нефеду Козьмичу Сухорукому, он меня наставит, и с Божьей помощью, если мы не низложим врагов, то дела не испортим и Марью Ивановну не погубим.
– В таком разе поезжай, отец Никита… Я тебе на дорогу дам.
– На дорогу и у меня станет; сколотили мы с женой кое-какую копейку бережливостью, а там, коли Бог и царь тебя, Марья Ивановна, взыщут, и нас не забудешь.
После этой беседы жена отца Никиты стала посещать ежедневно бывшую царскую невесту, а муж ее испросил у местного благочинного разрешение съездить на месяц в Москву и готовился к дороге.
Купили пару лошадей, телегу, наняли черемиса в кучера, уложили вещи отца Никиты, и после молебна у Марьи Ивановны, с благословениями жены, отец Никита уехал в Москву.
Тащился отец Никита по ухабистым дорогам медленно, без приключений, а недостатка в еде не было, – наложили ему и жена и царская невеста всего вдоволь, не только на путь в Москву, но и на край света.
Скучно ехать так долго отцу Никите, и заводит он с черемисом зачастую разговоры и шутит с ним.
– В первый раз, – спрашивает он своего возницу, – ты едешь в Москву?
– В первый, батюшка, в первый, а во второй еще не был.
– Понимаю, что во второй еще не был; да вот что, любезный, коли ты впервой въезжаешь в Москву, у ворот стоит старая-престарая баба, по прозвищу баба-яга, костяная нога, ни одного зуба; нужно ее поцеловать да в жены взять…
– Ай! ай! ай! – завопил черемис и ударил по лошадям.
– А кони-то чем провинились? – продолжал Никита.
– А ты, батюшка, впервой в Москве?
– Впервой.
– И ты, значит, поцелуешь бабу и женишься на ней.
– Я женат, а ты вот не женатый…
– Ай! ай! ай! – снова закричал черемис. – А моя Катька что скажет? Сказывала, заработаешь от батюшки, вернешься из Москвы и свадьба…
– Ничего, – успокаивал его Никита. – Царь на свой счет справит свадьбу твою в Москве.
Разговор этим кончился, и Никита забыл о нем.
Но вот и Москва белокаменная с златоглавыми храмами. Затрепетало сердце отца Никиты и замер дух. «Вот тут поистине место, где русским царям жить», – подумал он.
Но возница его останавливает вдруг лошадей и сходит поспешно с козел.
– Батюшка, рассчитай, – говорит он.
Отец Никита не понимает, в чем дело.
– Как рассчитай? – спрашивает он удивленно.
– Я домой, назад, к Катьке…
– Да как к Катьке?
– Да так, не хочу старой бабы.
