– Братец! – будила Аттилу Юрица. – Встань, голубчик, поднимись! Погляди, какие у хворого князя страшные очи.
Но братец спал крепко. Как ни толкала его в бока и в грудь маленькая ручонка девушки, но Аттила не просыпался. Расталкивание, казалось, еще более убаюкивало его. С открытой грудью, с раскрасневшимися щеками он, видимо, услаждался каким-то чарующим сновидением.
На голос Юрицы проснулся старый князь.
– Кто тут? – спросил он спросонья.
– Я, дедушка.
– Что тебе?
– У хворого князя очи открылись.
– Ну что ж… Ладно…
– Ах, дедушка… Очи такие страшные… Я убежала…
Старый князь заворочался, закряхтел и начал подни маться.
– Что ты, внучка, что ты! Подь сюда.
Юрица подошла к дедушке. Старик поцеловал ее в голову и погладил.
– Побуди братца. Пойдем к хворому. Коли очи открыл, стало – оживет. Побуди.
– Да он не встает, дедушка. Я будила.
– Побуди. Встанет.
В это время начавший было что-то бредить Аттила вдруг вскрикнул, проснулся и быстро привстал, пугливо оглядываясь по сторонам.
– Внучек! Аль ты пробудился? Поди скорей с Юрицей к хворому князю. Ожил.
Аттила, не торопясь, встал и накинул на себя свитку. Постояв немного, он потер себе рукой лоб, как бы припоминая что-то тяжелое, давящее, и обратился с вопросом к Будли:
– Тут, дедушка, готов не было?
– Какие готы! Зачем сюда придут готы!
– Я видел, дедушка, готов. Они били меня, заковали в цепи и хотели распять на кресте.
– Тебе все это привиделось, внучек. Кровь-то молодая – сны в голову и лезут. Поди-ка вот к хворому князю. Юрица одна боится с ним быть.
– Ах, боюсь! Дедушка, и ты поди с нами.
Все трое, Будли, Юрица и Аттила, вошли в изобку, где лежал Болемир. Больной в это время не только лежал с открытыми глазами, но даже как-то странно приподнялся и старался привстать на постели. Увидав больного князя приподнявшимся, Юрица и Аттила остановились в изумлении. Слепой Будли не видел больного и, предполагая, что он все еще находится в бессознательном состоянии, проговорил:
– Ох, кабы очнулся князь.
– Да князь встал, дедушка, – проговорили и Юрица и Аттила вместе.
– Встал… да… где мы?.. – простонал больной, очевидно находившийся в полусознании…
– У Будли, у Будли! – вскрикнул радостно старый князь. – У Будли!
– У Будли?.. – не то удивился, не то обрадовался больной, и лицо его, казалось, просияло. Бледные губы вздрогнули, в глазах промелькнул едва заметный блеск, на впалых щеках показался легкий румянец, который сейчас же исчез, заменившись изжелта-сероватой бледностью.
