Но вчера пришел этот странный парень, который, умирая, не пропадал из подземелья, раз за разом возрождаясь там же, где умер. Сначала Клейтон решил, что это какой-то баг, и отправил тикет в службу поддержки. Но ему ответили, что всё происходящее в рамках игрового процесса.
Босс подземелья, жалующийся на читера-игрока, ха-ха. Клейтон улыбнулся. Трикси по-своему интерпретировал это и протянул ему ещё один пончик. Последний.
— На.
— Ты ещё здесь? Иди, Трикс, дед ждет.
— Хорошо, — кивнул горбун.
Ему ничего не надо было повторять дважды. Говорили — он делал. Карлику так проще жить.
— Трикси, постой.
— Да, Клей?
— Если встретишь этого парнишку… Алекса…
— Скиф?
— Я всегда говорил, что ты умный, Трикс! Да, я о Скифе. Если встретишь его — здесь или там, в дисе, — помоги ему. Хорошо?
— Помогу. Помогу Скифу. Клей сказал, Трикси сделает.
— Спасибо. И ещё. Передай деду, что он хороший человек.
— Деда хороший, — улыбнулся карлик, обнажая редкие гнилые зубы.
Когда горбун ушел, Клейтон, смакуя, доел пончик, запил его упсом, а потом долго сидел, смотря в окно. Да! У него было окно, и из него видно небо — то, что стало недоступным, но продолжало удерживать его на земле.
Видя, как тот парень безо всяких шансов продолжает пытаться его убить, в отличие от тех — иных, — прекращающих всякие попытки после нескольких безуспешных траев, лич чувствовал, как растет раздражение. Глупец напомнил ему его самого в том же возрасте, когда хилый и страдающий астмой Клей убивался, бегая вокруг дома до выплевывания легких, чтобы всё-таки пройти комиссию и поступить в летное училище.
Вся злоба на несправедливость устройства мира, на жизнь, на то, как к нему повернулась судьба, нашли воплощение в этой череде быстро наскучивших убийств. Клейтон убивал парня всеми доступными средствами, издевался над ним и глумился, используя заложенные в панель управления фразы — корпорация лишила его возможности говорить самому.
Парнишка не ломался. В какой-то момент ему даже показалось, что этот Скиф — какой-то баг, не игрок, а сбой системы.
Но это был не сбой. Утомившись, Клейтон решил прояснить, что происходит, и не стал убивать его. И оказалось, что он настоящий подросток. Настоящий человек, стремящийся к звездам.
И тогда Клейтон сломался сам. Активировал хардкорный режим, при котором смерть его персонажа стала бы окончательной, а инстанс исчез, и позволил себя убить. Эта опция была той перчинкой, которая позволяла таким, как лич Дарго, получать в десять раз больше опыта и щекотать нервы. Терять многомесячный прогресс и начинать всё заново в теле, может быть, какого-нибудь безмозглого зомби — так себе альтернатива. Клейтон и не рисковал.
