Никакого шпионажа | страница 24
— Но как же так? Сразу и бесповоротно?
Таня сделала испуганное лицо и замахала руками: тише! И тут же воскликнула с азартом:
— Именно сразу и именно бесповоротно!
Николай Осипович, который, обычно погруженный в себя, не очень замечал, что творится рядом, на этот раз услыхал и с удивлением спросил:
— Что такое?
Ему не ответили, но, кажется, он догадался: лицо у него просветлело, и он вдруг потерял сходство с кардиналом.
Альфреда усадили рядом с Николаем Осиповичем. Теперь, когда они были рядом, можно было, пожалуй, найти что-то общее между дядей и племянником. Первой заметила это Таня.
— Смотри, мама — со смехом оказала она, — Альфред очень похож на папу!
— Какой Альфред? — оторвалась, от своих мыслей Надежда Павловна. — Ах, да!
К столу подошла любезная и миловидная официантка. В обычай Дома входило радушие к гостям писателей. Она поставила новые приборы и спросила приехавших:
— Щи, суп-крем, борщ?
Таня, не задумываясь, заказала борщ. Альфред после некоторого раздумья попросил дать ему щи, предполагая, что в этой стране надо есть национальные блюда.
Чернявый, с выпуклыми черными глазами Хамитов, по прозвищу Турок, сидевший рядом с кабардинским поэтом, славился своей, оборотливостью и недюжиной «пробойной силой». Таких писателей у нас очень немного, считанные единицы, но они существуют и к тому же существуют отлично. Таланта у них за душой на три копейки, да и те давно потрачены, а налицо — «набитая» рука и тонко разработанная система всучивания своих произведений.
Турка, к сожалению, видят все, а писателей-работяг, составляющих огромное большинство, критики часто не замечают. Писательский подвиг — иначе не назовешь — упорный, нечеловеческий труд, рождающий хорошую повесть, пьесу или поэму. «Легкость», с которой будто бы написана книга, обернулась для автора великой тягостью, и очень хорошо, что читатель этой тягости не замечает. А что касается «огромных гонораров», то на самом деле это всего лишь заработная плата за 10–15 лет работы над книгой; будучи распределенной на весь этот срок, она оказывается не выше, чем заработок сменного мастера. И только для горсточки пишущих хапуг типа Турка дело обстоит иначе…
Сам Турок не смущался средствами — лишь бы они приносили нужный результат. Он ежегодно выдавал на-гора по две книги: одна шла переизданием, другая — новая. Одна — детектив, другая — якобы научная фантастика. В Москве у него была семья в новой трехкомнатной квартире; в гараже стояла «Волга». В Пскове жила его другая семья в собственном домике, купленном и достроенном Турком.
