В и к а. Пожалуйста, не передергивай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Благодарные пациенты позаботились, чтобы сынок получил уютное местечко.
В и к т о р (проглотил ярость, прошелся, затем, усмехнувшись). Ты что — завидуешь мне, что ли?
В и к а (ответная усмешка). Нет, просто у меня — диплом с отличием, а у тебя — обыкновенный. Но ты — в аспирантуре, а я — в корректорской.
В и к т о р. В старые добрые времена почему-то считалось, что жена заинтересована в карьере мужа.
В и к а. Давай без ссылок на далекое прошлое. Я тоже хочу состояться как личность.
В и к т о р (разматывает шарф, бросает на пол; решительно). На этом, я думаю, мы поставим точку. Заявление у меня уже подготовлено, завтра отнесу. (Достает какую-то бумажку, внимательно перечитывает.)
В и к а. Пожалуйста. Моя виза там требуется?
В и к т о р. Нет.
В и к а. Тем лучше. (Пошла к двери в соседнюю комнату, остановилась, стараясь скрыть некоторую растерянность.) Все-таки простое любопытство — когда ты успел?
В и к т о р. Что именно успел?
В и к а. Ну — вот это…
В и к т о р (жестко). В тот памятный вечер, когда ты закатила моей маме истерику на тот предмет, что Никиша говорит не «хочу пипи», а «хочу писать». И ханжески пригрозила, что заберешь ребенка домой. Ясно?
В и к а. Ясно. (Вышла.)
Виктор подошел к холодильнику, открыл, заглянул.
В и к т о р. Ни-че-го. (С пафосом, в сторону второй комнаты.) Как на Северном полюсе — вечная мерзлота и никакой жратвы! Полгода холодильник не размораживался — лед мне, что ли, грызть!
Вика не реагирует. Виктор пушечно захлопнул дверцу холодильника. Звонит телефон. Виктор снимает трубку. Высунулась голова Вики.
(Вике.) В виде исключения — меня.
Голова Вики исчезла.
(В трубку.) Максуд? Максудик, привет. Да нет, не пойду я ни в какой бар, буду торчать дома. Глотка опять и вообще. Ты же в курсе. Нет, Максуд, тут уже не конфликт. Серьезнее. Решили расходиться. Лучше не тянуть, сейчас она еще молода, смотрится, устроит свою жизнь… Найдет кого-нибудь более когерентного, как говорите вы, физики. А что — ребенок? Никишка все равно растет у моей матери, я даже, знаешь, воспринимаю его не как сына, а как брата. Такой симпатичный младший братишка. Правильно, плохо, согласен. Даже трагично. А что делать, Максудик, вот ты скажи — что? Ты понимаешь, она абсолютная эгоистка. Такой, знаешь, безответственный эгоизм. У меня третий год аспирантуры, я должен сработать диссертацию — кровь из носу. А она не хочет понять. Не дает работать.
