ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
В и к а }
В и к т о р } окончили искусствоведческий факультет, 25 лет.
Типичная однокомнатная кооперативка в типичном новом районе Ленинграда. Мурлычет кассетофон. В и к а с ногами устроилась в кресле, кутается в длинный махровый халат — видимо, только что принимала душ, на голове пластиковая шапочка, предохраняющая прическу.
В и к а (в трубку, с жаром, почти на одном дыхании). Он такой эгоист, ты не представляешь. Я выскакиваю из кровати в семь утра, как чертик из табакерки, лечу в свое дурацкое издательство, сижу там, как привинченная, девять часов над разными дурацкими текстами, и при этом, извольте видеть, моя обязанность — обеспечить сеньору завтрак, обед и ужин. В лучшем виде. Святой долг. Ну, как ты думаешь, у кого больше времени, у какого-то несчастного загнанного корректора или у роскошного аспирантуса? В присутствие он ходит три раза в неделю, занимается там светским трепом, ну, сидит в Публичке. Так ведь это наслаждение — посидеть в Публичке. Господи, я вырываюсь туда в субботу-воскресенье, когда приходится стоять час, ждать номерка, — но мне это просто как воздух, мне Каценелленбоген сказал, что при первой возможности… Но я же должна что-то показать. Я же не собираюсь просидеть всю жизнь в корректорской. А он способен устроить самую дикую сцену в духе, знаешь, раннего Зощенко, если обед не подогрет и вообще сервис не на уровне. Ну, мать, ты просто забыла историю, я же за него не собиралась. Он меня убе́гал в буквальном смысле слова. Хотя вообще у нас был такой период… какого-то душевного взаимотяготения, что ли… Я вот помню, мы с ним шли по набережной, а по Неве льдины, такие круглые, оттаявшие. (Теперь она говорит без всякой светской лихости, с грустью, как будто рассказывая самой себе.) И вдруг он как сумасшедший несется вниз по спуску, вылавливает одну и преподносит мне. И говорит: «Только не вздумай сосать». Холод собачий и солнце, у него рукава куртки мокрые по локоть… И глупая Вика подумала, что поймала счастье за хвост… (Прежним тоном.) Дарья, я устала бесконечно, у меня нет больше сил…
Входит В и к т о р. Вид злой, озябший, шея замотана шарфом. Он слышит последнюю фразу, театрально кашляет.
(Не очень смутилась.) Они-с пожаловали, я закругляюсь. Так, Дашутка, насчет выставки: ровно в пять у второго подъезда. Мухин-Караваев проведет нас по служебной лестнице, уже все договорено. Стадо запустят в шесть — у нас будет целый час, чтобы все обсмотреть по-человечески. До скорой.
