* * *
— Поедем в Россию? — Отличный вопрос, и главное в нем то, что подразумевается «поедем вместе». Могла ведь спросить и по-другому, но сформулировала именно так.
— А ты, что думаешь?
Разговор состоялся только тогда, когда никто не мог их услышать: в карете по дороге от Русского дома к Итальянскому подворью — дорогой гостинице, где обычно останавливались богатые итальянцы, не имевшие в Генуе собственного жилья.
— Не знаю, — задумалась Теа. — Петербург… Звучит соблазнительно. Особенно для меня. Ты же понимаешь?
— Понимаю.
— Ну вот, ну вот, — покивала Теа. — И хочется, и колется… и мама не велит. В общем, не знаю даже, что и сказать.
— Эта их Софья, в чем ее интерес? — спросила после короткой паузы.
— Трудно сказать, — пожал плечами Август. — Она любит блеск и славу.
— Кто их не любит!
— Собирает редкости, диковинки, все дорогое и блестящее.
— Одним словом, сорока.
— Тоже верно, — согласился Август. — Но, с другой стороны, ты, может быть, еще не обратила внимание, но здесь в Европе Россию исторически считают варварским государством…
— Хочешь сказать, императрица выеживается за наш счет?
— Любопытное слово, — улыбнулся Август. — Мне думается, я уловил его смысл, но…
— Хочет всем нос утереть? — А вот это уже намеренно.
Теа временами использует крайне странные слова и выражения. Иногда произносит их по-русски, — так, что ее вообще никто не понимает, — но обычно в дословном переводе на французский или итальянский. И чаще всего делает это непреднамеренно, просто в силу живости ума. Однако в других случаях — в зависимости от обстоятельств — использует эти обороты сознательно, с умыслом, желая подчеркнуть свою непохожесть на других или что-то еще, в чем Август пока до конца не разобрался.
— Если я тебя правильно понял, то — да, — кивнул Август. — Украшает фасад, так сказать. Говорят, Петербург красивее Парижа и уж точно богаче. Дворцы, театры, трактиры… И, разумеется, университет и Академия Наук. Публичная библиотека, императорская галерея, мосты, монументы, храмы и прочие достопримечательности. Так что, возможно, дело именно в том, чтобы показать всем этим «бургундцам», кто нынче настоящий европеец. Но возможны и другие варианты.
— Что насчет некоей проблемы, которую может разрешить только сильный колдун? — рассуждая вслух, предположила Теа.
— Тоже возможно, — согласился Август. — Венценосцы любят такие поручения.
— Допустим, поручили. Что приобретаешь в этом случае ты?
— Деньги…
— Зачем тебе нужны деньги? — в очередной раз удивилась женщина, отказывавшаяся принимать его доводы, потому что не желала понимать мотивы. — У нас же достаточно денег. А если удастся стребовать долги с де Верже и Корвинов, станем вообще неприлично богаты!
