— Скажите, Август… — и голос под стать выражению лица, прохладный, «поскрипывающий», как тонкий ледок под ногами в суровую зиму. — Мне интересно знать ваше мнение. Мужской взгляд, если угодно… Вы смогли бы влюбиться в такую суку?
«Она что, издевается?! — возмутился Август, чувства которого к Теа за прошедшее время не только не ослабли, но, кажется, только усиливались день ото дня. — Вот же ведьма паршивая! Действительно сука!»
— Теа, будьте любезны, перестаньте ругаться! — сказал он вслух. — Бранные слова не подходят к вашему впечатляющему облику.
— Хорошо, заменим суку на стерву. Так лучше?
— Вы же знаете, что нет, — тяжело вздохнул Август, он никак не мог понять, в какую игру играет женщина. То ли флиртует с ним, то ли провоцирует, а возможно, просто издевается.
— Вы не ответили на мой вопрос!
«Упрямая стерва!»
— Влюбиться, наверное, могу, но вряд ли из этого выйдет что-нибудь путное, — как можно более нейтральным тоном ответил Август. — Утром, за завтраком, вы были… Как бы это сказать? Более человечны. Так, пожалуй.
— Так, значит, я бесчеловечна? Монстр? Убийца радости? — прищурилась Теа. Как хищник, вернее, как прицеливающийся стрелок.
— Не монстр, — покачал головой Август, — но любить такую женщину опасно для жизни.
«И душевного здоровья…»
— Серьезно? — бровь поползла вверх, в глазах появился мгновенный блеск, губы чуть раздвинулись. Еще не улыбка, но уже кое-что. И это что-то оказалось настолько возбуждающим, что Август только что не вспотел.
— Сейчас вы нравитесь мне больше, — вынужден был признать он.
— На вас, Август, не угодишь! И эдак плохо, и так нехорошо!
— Издеваетесь? — спросил прямо.
— Шалю, — неожиданно мягко ответила Теа. — Не обижайтесь, Август, просто стих нашел.
Этой идиомы Август не понял, но он давно уже дал себе слово, не пытаться докопаться до каждой мелочи. Тем более, что чем дальше, тем больше ему нравился этот диковатый стиль речи. Это могло бы стать частью нового образа. В конце концов, никто ведь теперь не знает, как говорила та, первая Теа д’Агарис.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Продолжайте шалить!
— Мне нравятся оба платья, — отворачиваясь от зеркала, сказала женщина, — но, мне кажется, что для бала лучше подойдет зеленое, тем более, что узор и на нижнем, и на верхнем платьях[22] золотой. Хорошая гамма, как считаете?
— Значит, зеленое, — кивнул Август.
Никакого внутреннего протеста выбор женщины у него не вызвал. Напротив, позволил принять окончательное решение.
