– Продолжайте, Кэт, – сказал майор, – я его не знаю…
– «Когда король явился в парадный зал с завитыми и улыбающимися придворными, с мадам Помпадур и ее штатом, он был поражен при виде этих пятнадцати человек, одетых в фантастические, разноцветные, пышные костюмы из шелковой материи с пестрыми рисунками – вензелями, звездами и взъерошенными птицами. “Какой-нибудь новый маскарад Вильгана”, – пробормотал довольно громко министр д’Аржансон. Разгневанный король спросил: “Что это за шутка, граф? Вам еще мало лент и безделушек, вы решили ввести новую форму?” – “Будьте благосклонны, ваше величество, – сказал полковник, – это стоило жизни четырех сот солдат”. – “Что это значит?” – “Эта форма, ваше величество, сшита из неприятельских знамен!”».
Девушка закончила свой рассказ с серьезным спокойствием, придававшим ее красоте невыразимое благородство.
Вся гордость расы, все добродетели предков заключались в этом сверкающем и вместе с тем мягком взгляде, от которого Морис Рембо не мог оторваться.
И когда, сняв с себя усеянный звездами флаг, который отныне должен был стать святыней крепости, она протянула его инженеру, ему казалось, что перед ним стоит молодая валькирия.
Его волнение росло, любовь увеличивалась, и, взяв знамя из рук Кэт, он воскликнул:
– Три цвета Франции находятся на этом знамени, мисс, и так как это ваша работа, то позвольте поклясться эмблемой наших обеих родин, что если только мне удастся улететь с острова, то я увижу вновь это знамя, развевающееся над Мидуэем, только выполнив возложенную на меня миссию…
– Вы должны вернуться, – сказала она горячо, – мы будем вас ждать, как мессию.
– И ты в самом деле думаешь, что господин Рембо долетит в Сан-Франциско? – воскликнул майор все еще недоверчиво.
– Я уверена, папа! Я тебе уже сказала. Я верю какому-то внутреннему голосу, который велит мне надеяться! Притом, признаюсь, мне будет очень приятно, если мы будем обязаны нашим спасением французу!
– Комендант, – бормотал инженер, сердце которого усиленно билось, – моя лодка… Нужно осмотреть ее… все зависит от нее.
– Будьте благоразумны, господин Рембо, – сказала девушка. – Вы не имеете права рисковать!
И она кокетливо погрозила ему пальцем.
– Я поднимусь туда… – сказал майор. – Когда ты услышишь, Кэт, залп из наших шести пушек, знай, что это салютуют знамени, как на военных кораблях.
* * *
Когда молодой француз, цепляясь по скалам, дополз наконец до своей лодки, у него вырвался крик отчаяния, к которому присоединились проклятия лейтенанта Форстера, пробиравшегося по его следам.
