— Что ты хочешь сказать этим?
— То, что в данный момент вопросом о вашем устранении с лица земли заняты особенно серьезно!
— Полно! Ты вечно твердишь одно и то же. Но я не верю этому. Конечно, теперь, когда Рене снова удалось спастись…
— Я имею в виду вовсе не Рене!
— Я отлично знаю, что королева-мать…
— Королевы-матери следует опасаться, но дело не в ней!
— Как? Значит, ты опасаешься не Рене или Екатерины Медичи, а кого-то другого? Но кого же?
— Государь, — ответил Ноэ, — в настоящее время я боюсь гасконского дворянина, давшего в любовном угаре клятву убить вас!
— Да ты с ума сошел! — ответил Генрих, покатываясь со смеху.
— Не смейтесь, Анри, а лучше выслушайте! — сказал Ноэ и в кратких словах передал наваррскому королю все случившееся с Лагиром.
Генрих, спокойно выслушав его рассказ, пожал плечами, а затем спросил:
— Кто же эта язвительная пташка?
— Но я уже сказал вашему величеству: это хрупкая, красивая блондинка с голубыми глазами.
— Постой, ты скажи мне сначала: у меня было с нею что-нибудь?
— Нет, здесь дело не в ревности.
— Так в чем же?
— Тут, главным образом, играют роль старые личные счеты, а кроме того, нежная преданность человеку, которому ваша смерть может пойти на пользу.
— Именно?
— Герцогу Гизу!
— Да полно тебе! Герцог спокойно сидит у себя в Нанси и даже не думает обо мне!
— Нет, ваше величество, герцог очень беспокойно сидит в Париже у Ла-Шенея, мнимого суконщика, а на самом деле банкира и агента лотарингских принцев!
— Вот если бы это знала королева-мать!
— Она отлично знает, так как Рене спасли приверженцы герцога Гиза. Ну а что касается голубоглазой блондинки…
— Это, конечно, герцогиня Монпансье?
— Ну конечно.
— Ну а что это за неосторожный гасконец?
Ноэ открыл дверь соседней комнаты и крикнул:
— Лагир!
Лагир вошел и бросился к ногам Генриха.
— Так вот как! — добродушно сказал наваррский король. — Вы дали клятву убить меня?
— Нет, ваше высочество, я лишь дал клятву убить человека, которого мне укажут, а так как Ноэ доказал мне, что этим человеком можете быть только вы, ваше величество, то по данному моей красавицей знаку мне придется проткнуть ваше величество шпагой!
— Ну, — заметил Генрих, — в данный момент вам незачем торопиться. К чему вы будете платить долг до срока? Погодите, пока опять увидитесь с герцогиней! А потом, вообще будет недурно, если сначала вы придете ко мне посоветоваться. Знаете ли, мне приходят иногда в голову совсем недурные мысли! Кстати, расскажите-ка мне все это происшествие пообстоятельнее!
