Карты были розданы на четверых.
— Вы отлично делаете, ваше величество, что развлекаетесь теперь! — сказала королева, взяв в унизанные кольцами пальцы сданные ей карты.
— А почему именно теперь, матушка?
— Потому что вскоре вам будет не до того!
— Что вы хотите сказать этим? — спросил король, вздрогнув.
Екатерина вздохнула:
— Увы, государь, мы живем в плохие времена!
Король нетерпеливо бросил карты на стол, и его взор загорелся раздражением.
— Уж не собираетесь ли вы сообщить мне о новом заговоре? — спросил он.
Ответом ему был новый вздох королевы-матери.
Крильон, который словно сделал своей жизненной задачей поддразнивание Екатерины, резко сказал:
— Ручаюсь, что ваше величество собирается опять говорить о гугенотах!
Екатерина попыталась уничтожить дерзкого солдата молниеносным взглядом, но, когда она лишний раз убедилась, что ее взоры не способны поселить трепет в бесстрашной душе герцога, сказала:
— Да, пора уже вашему величеству знать всю неприкрашенную истину! Сир де Кот-Гарди бежал из тюрьмы.
— Но ведь мы это уже давно знаем, ваше величество, — с обычной бесцеремонностью перебил ее Крильон.
— Да, но король еще не знает, что заговор сира де Кот-Гарди — сравнительно пустяки.
— Господи! — снова перебил ее Крильон. — Что касается меня, то я никогда не придавал серьезного значения этой комедии!
Екатерина прикусила язык; поборов мгновенное замешательство, она продолжала:
— В настоящий момент гугеноты разрабатывают новый заговор и волнуются более, чем обыкновенно!
— Неужели? — заметил король.
— Но это так понятно, раз их глава — король Наварры.
— Полно, ваше величество! — с досадой сказал король. — Согласитесь, что вы достаточно помучили меня, прежде чем я согласился сделать его своим зятем!
Екатерина снова прикусила язык; волей-неволей ей пришлось сделать диверсию и зайти с другой стороны.
— Ах, ваше величество, — сказала она, — авось Господь откроет вам глаза в свое время, и авось это время не замедлит настать!
— Что вы хотите сказать этим?
— Существует несчастный слуга монархии, которого ненависть к гугенотам довела до эшафота, однако…
Королеве сегодня не везло: она затронула снова такой вопрос, которого лучше было бы не касаться.
Король вскочил с кресла и крикнул:
— Я знаю, о ком вы говорите! О Рене?
— Да, государь!
Король изо всей силы хлопнул по столу кулаком.
— Ну так скажу вам, что я слишком долго щадил его! Мне это надоело! Господин герцог, — сказал он, обращаясь к Крильону, — потрудитесь распорядиться, чтобы казнь была совершена завтра!
