– Так нет больше Трои? – спросил он, продолжая путь.
– Нет… Одни груды камней да пепел, разносимый ветром… Бедная Кассандра, бедная Гекуба! Как тени они проходят предо мною… Это прекрасное тело Гектора, голова которого колотится о камни… Бедная Андромаха… Я все это, кажется, вижу теперь…
– А как же ты уцелел? – спросил старик.
– Я ушел вместе с сыном царя дарданов Анхиза, с Энеем… Ушло от общей гибели несколько сот троянцев, и море спасло их. Я был вместе с ними. Долго носились мы по морю, пока боги не сжалились над нами: я увидел берега родной Африки.
– К Египту привели вас наши боги? – спросил снова старик.
– Нет, далеко туда на запад, где великий Ра опускается на покой. Мы пристали к чужому городу – название его Карфаго. Там царствовала тогда добрая царица – Дидона… Бедная!
– А что? Чем бедная?
– Ее уж нет на свете.
– Умерла? Отошла на вечный покой?
– Нет, хуже того – она сожгла себя на костре.
– Живою сожгла себя?
– Живою – и такая еще молодая, прекрасная.
– Это оскорбление божества! – воскликнул старик. – Где же теперь ее душа?
– Она не могла пережить своего несчастья: она полюбила Энея, она отдавала ему свое царство, а он покинул ее, хотя и любил.
– Зачем же покинул, когда ему, бездомному скитальцу, отдавали целое царство?
– Он не мог ослушаться своих богов.
– Своих богов? – со старческой запальчивостью воскликнул египтянин. – А что сделали его боги с его Троей? Несчастный, неразумный человек – верит своим богам!
– Да, он продолжает верить. Боги внушили ему, что он должен основать там где-то, далеко на западе, сильное царство, которое покорит весь мир.
– Как весь мир! – вскипел снова старик. – А Египет, а наши боги?
– И Египет он будто бы покорит и отомстит эллинам, которые разрушили его Трою.
– Это кощунство! Это наглая ложь! Его боги – презренные лгуны! Они такие же, как боги необрезанных, презренных сынов Либу. И ты ему не сказал прямо в глаза, что он несчастный безумец?
– Нет, я только тайно ушел от него, когда он отплывал в Уат-Ур[19].
– И хорошо сделал, сын мой… Безумец! Он смеет надеяться, что когда-нибудь Египет будет побежден кем-либо! Никогда! Пока стоят вот эти пирамиды на земле, а по небу ходит вот этот великий Амон-Ра и светоносный Горус – царство фараонов не исчезнет, как исчезла его Троя.
Пирамида Хуфу, или Хеопса, оставалась уже несколько вправо, блестя на солнце своей гладкой гранитной облицовкой. Против них уже высилась пирамида Хефрена, а ближе к ним – чудовищная голова сфинкса Хормаху («Горус в сиянии»). Путники шли прямо на сфинкс. Скоро показались его полузасыпанные песком лапы и грудь с прислоненной к ней гранитной доской, тоже полузанесенной песками пустыни.
