Было далеко за полночь, и придворная молодежь, утомленная танцами, начинала толпиться у роскошных буфетов.
Король знаком подозвал графа Эссекского и ушел с ним вместе в амбразуру громадного готического окна. Сидевшие вблизи расфранченные леди поспешили пересесть на другие места, чтобы не стеснять короля и министра. Генрих VIII остался наедине с Кромвелем.
– Ну что же, граф? – спросил с досадой король. – Исполнили ли вы мои распоряжения? Джейн Сеймур печальна и чем-то озабочена: она вам отвечала, вероятно, отказом?
– Нет, я не мог добиться ни прямого отказа, ни прямого согласия! – ответил граф Эссекский с лукавой улыбкой.
Первый министр был настроен благодушно – наступала блаженная минута беспощадного мщения. Он видел Анну Болейн во всем блеске красоты и молодости, беспечную, сияющую, видел вечно угрюмое лицо ее отца и гордые, прекрасные глаза графа Рочфорда, одним словом, всех тех, кого он ненавидел так, как умел ненавидеть только Кромвель.
В этих залах, сияющих огнями и заполненных блистательной толпой, внимание повелителя Англии было обращено теперь лишь на министра.
– Вы не могли добиться ничего положительного? Это странный ответ! – сказал Генрих VIII, бросив пламенный взгляд на прекрасную Джейн.
– О нет, ваше величество, мой ответ очень прост: леди Джейн Сеймур – прелестное создание, но она вместе с тем наивна, как ребенок. Она вообразила, что повелитель прислал ей этот дар в виде вознаграждения за услуги ее отца, и ею овладело пламенное желание уехать поскорее в родное поместье, обратить ожерелье в наличный капитал и с помощью его составить себе партию.
– Возможна ли такая нелепая фантазия? – перебил с глубочайшим изумлением король. – Она не поняла, что дар этот – выражение моей беспредельной любви?
– Да, она даже предположила, что вы, ваше величество, были должны ее покойному отцу; она бы, без сомнения, отказалась от дара, но уплату приняла с глубокой благодарностью.
– То, что вы говорите, похоже на нелепые фантазии.
– Я говорю правду! – ответил граф Эссекский невозмутимо.
– Ну если это так, то я буду любить ее еще сильнее, – сказал Генрих VIII. – Такая красота и такая прямая и честная натура! Ведь это совершенство!
– Да, но я убежден, что вы, ваше величество, не достигнете цели! – заметил лорд Кромвель с загадочной улыбкой. – Эта девушка желает вступить в брак с человеком своего круга. Она очень гордится своим происхождением, и вы, ваше величество, скоро поймете, что к ней не подойти окольными путями!
