Джейн Сеймур была прекрасна, но проста и наивна. Двор показался ей чужим миром; его роскошь и блеск были ей не по вкусу; исполнив свои обязанности при королеве, девушка торопилась вернуться в башню и усесться за прялку со своей старой служанкой Жемми.
Жемми была чрезвычайно честным и кротким созданием, но из-за неразвитости и ограниченности она не могла дать своей молодой госпоже разумный совет и предостеречь ее от ошибок в сложной придворной жизни. Госпожа и служанка были очень привязаны друг к другу и вместе тосковали о родимых полях.
Невысокие окна башни были с утра открыты, и солнце освещало всегда кроткое и спокойное лицо Джейн Сеймур, сидевшей за работой в белом атласном платье с серебристым отливом и бархатным корсажем с золотыми застежками, обхватывавшим плотно ее гибкую талию. Девушка подвернула кружева, ниспадавшие на ее белые ручки; хорошенькая ножка приводила в движение колесо легкой прялки, и тоненькие пальчики с розовыми ногтями проворно вытягивали нить за нитью.
Жемми сидела на полу посередине комнаты, разбирая катушки для своей молодой госпожи.
– Моя добрая Жемми, – сказала Джейн Сеймур обворожительным мелодичным голосом, – заметь, что я пряду уже десятый клубок! Когда я его закончу, у тебя будет платье из прекрасного тонкого испанского сукна.
– Ну к чему мне рядиться в испанское сукно? – ответила служанка с чистосердечным смехом. – Это не по мне! Платье из фландрской шерсти, красное или синее, – совсем иное дело!
– Шей что хочешь. Мое дело вручить тебе пряжу… Я спешу, как видишь, даже не гуляю при такой ясной, солнечной погоде!
Девушка обернулась к открытому окну и взглянула задумчиво на Темзу, протекавшую по зеленой равнине, и на Виндзорский парк, сливавшийся с синевой небосклона.
– Встань, Жемми, и взгляни на этот чудесный вид! – произнесла она. – Была ли ты хоть раз на круглой башне? Вид оттуда еще более восхитительный: взору открывается Лондон и все его окрестности!
– Хотя вы восхищаетесь здешними видами, но мне было бы приятнее глядеть на старую колокольню над нашей сельской церковью, на замок вашего благородного покойного отца.
– Я согласна с тобой, – кротко сказала Джейн, не сдержав легкого вздоха. – Мы были бы, конечно, несравненно счастливее, если бы остались там! Мне не нравится двор: он ослепил меня в день приезда своей роскошью, но это впечатление быстро изменилось. Я вовсе не желаю унижать тебя, Жемми, сравнением, но я исполняю здесь роль простой служанки, подобно тебе, с той лишь огромной разницей, что я тебя не мучаю капризами и требованиями, а королева Анна издевается вместе с другими над моей неопытностью и неловкостью. Для того чтобы доставить ей удовольствие, со мной проделывают всевозможные штуки; мне нередко рассказывают разные небылицы и смеются потом над моим легковерием; меня тянут за платье, путают мои волосы. Ты – моя служанка, Жемми, но я тебя люблю, а королева Анна не чувствует ко мне не только привязанности, но даже сострадания. Мне очень тяжело; но, как я ни экономлю, не могу скопить из своего крайне скудного жалованья денег на отъезд в наше родное село!
