– Вы покормили лошадь? – спросил спокойно граф.
– Да, милорд, – отвечал почтительно трактирщик.
Но граф Нортумберленд был слишком осторожен, чтобы попасться на удочку.
– Кто же из нас милорд? – произнес он насмешливо.
Трактирщик не отвечал на этот искусно поставленный вопрос.
– Ну, кто же, вы или я? – продолжал Перси все с тем же невозмутимым видом. – Не думаю, что вы имеете право на подобный титул. Не хитрите, мистер Джон! Я, конечно, не знаю, Джон ли вы или Джек. Я вовсе не так прост, как вы думаете, и хотя роль шпиона имеет свои выгоды, предупреждаю вас, что это напрасный труд в отношении меня!
Ужин прошел в молчании. Алико и его жена сидели вместе с сыном на другом конце стола и ели то же самое, что подавалось Перси.
Но в то время как трапеза подходила к концу, Алико попытался опять заговорить с молчаливым приезжим.
– Если вы не милорд, – сказал он, подозрительно посмотрев на Нортумберленда, – то вы, вероятно, торговец, сбившийся с пути, так как к нам заезжают только люди рабочего сословия.
– А вы хотите знать, не могу ли я продать вам хорошее сукно? – спросил Генри Перси, которого забавляла возможность сыграть роль бродячего разносчика и сильно озадачивало любопытство трактирщика.
– Конечно! – отвечал спокойно Алико, толкнув ногой жену. – Я бы хотел купить для праздничного платья хорошего сукна темно-алого цвета, в котором щеголял в давно прошедшие времена… Но вы, очевидно, распродали товар, так как при вас нет короба, с которым разъезжают все прочие разносчики?
– Да, я действительно продал все, что взял с собой из дома! – сказал с улыбкой Перси.
– Как, абсолютно все? – воскликнул Алико с явной тревогой.
– Положительно все, – спокойно подтвердил лорд. – И теперь сожалею, что так случилось, потому что хотел бы подарить вашей милой и радушной жене штуку самого тонкого испанского сукна в знак благодарности за хороший ужин и ласковый прием.
Граф приветливо посмотрел на молодую хозяйку: это была действительно симпатичная женщина с прекрасным, искренним и правильным лицом. Густые светло-русые волосы при нежных, выразительных темно-карих глазах придавали ей еще больше миловидности.
Хозяйка отвечала молчаливым поклоном на слова гостя.
Когда ужин кончился, Перси собрался встать и проститься, но Алико хотел продлить, насколько можно, начатый разговор.
– Поешьте еще, – произнес он приветливо. – Вам бы не помешало выпить глоток вина.
– Я не пью, – отвечал Генри Перси, вставая из-за стола.
