О, как убийственно мы любим… | страница 70



Служил ей мыслию и кровью,
Служил ей словом и душой,
И кто – недаром – провиденьем,
На многотрудном их пути,
Поставлен новым поколеньям
В благонадежные вожди…

4 января 1856

«С временщиком Фортуна в споре…»

(Из Шиллера)

С временщиком Фортуна в споре
К убогой Мудрости летит:
«Сестра, дай руку мне – и горе
Твоя мне дружба облегчит.
Дарами лучшими моими
Его осыпала, как мать, —
И что ж? Ничем не насытимый,
Меня скупой он смел назвать!..
София, верь мне, будем дружны!
Смотри: вот горы серебра —
Кинь заступ твой, теперь ненужный, —
С нас будет, милая сестра». —
«Лети! – ей Мудрость отвечала. —
Не слышишь? Друг твой жизнь клянет —
Спаси безумца от кинжала,
А мне в Фортуне нужды нет…»

Не позднее 2 апреля 1857

«Прекрасный день его на Западе исчез…»

Прекрасный день его на Западе исчез,
Полнеба обхватив бессмертною зарею,
А он из глубины полуночных небес —
Он сам глядит на нас пророческой звездою.

11 апреля 1857

«Когда осьмнадцать лет твои…»

Когда осьмнадцать лет твои[53]
И для тебя уж будут сновиденьем, —
С любовью, с тихим умиленьем
И их и нас ты помяни…

23 февраля 1858

«Есть много мелких, безымянных…»

Есть много мелких, безымянных
Созвездий в горней вышине,
Для наших слабых глаз, туманных,
Недосягаемы оне…
И как они бы ни светили,
Не нам о блеске их судить,
Лишь телескопа дивной силе
Они доступны, может быть.
Но есть созвездия иные,
От них иные и лучи:
Как солнца пламенно-живые,
Они сияют нам в ночи.
Их бодрый, радующий души,
Свет путеводный, свет благой
Везде, и в море и на суше,
Везде мы видим пред собой.
Для мира дольнего отрада,
Они – краса небес родных,
Для этих звезд очков не надо,
И близорукий видит их…

20 декабря 1859

«Куда сомнителен мне твой…»

Куда сомнителен мне твой,
Святая Русь, прогресс житейский!
Была крестьянской ты избой —
Теперь ты сделалась лакейской.

1850–60-е

Memento[54]

Vevey 1859 – Geneve 1860[55]

Ее последние я помню взоры
На этот край – на озеро и горы,
В роскошной славе западных лучей, —
Как сквозь туман болезни многотрудной,
Она порой ловила призрак чудный,
Весь этот мир был так сочувствен ей…
Как эти горы, волны и светила
И в смутных очерках она любила
Своею чуткой, любящей душой —
И под грозой, уж близкой, разрушенья
Какие в ней бывали умиленья
Пред этой жизнью вечно молодой…
Светились Альпы, озеро дышало —
И тут же нам, сквозь слез, понятно стало,
Что чья душа так царственно светла,
Кто до конца сберег ее живую —
И в страшную минуту роковую
Все той же будет, чем была…

Октябрь 1860

«Когда-то я была майором…»

Когда-то я была майором,