— Уил… Уилли… — застонала она от неслыханного наслаждения. — Уилли, милый, не оставляй меня одну… не бросай меня… — взмолилась девушка, произнося слова наяву.
Блаженное виденье внезапно исчезло, и комната Гринуэя сменилась на длинную аллею… аллею на кладбище…
Десятки тысяч надгробий выделялись на зеленом газоне. Небо и облака имели неестественный радужный оттенок. Браун торопливо зашагала по аллее, читая имена на надгробных плитах.
— Франческа Колбрайт — моя воспитательница, вспомнила она. — Анжелина Маккенди, — учительница в начальном классе, Доменик Борего — директор колледжа…
Медленно продвигаясь вперед, она узнавала знакомые имена на могилах. Тут были имена родных, друзей, воспитателей, учителей и даже тех, которых Браун едва помнила. Каждое имя на надгробье вызывало воспоминания в ее памяти. Вот она прошла могилы родителей ее соседей Гатериджа и Гринуэя, затем показались могильные плиты ее родных. Девушка присела у подножья могил и провела рукой по их поверхности. Белые плиты были холодными, как сама смерть. Посидев немного, подавленная и унылая, она продолжила путь. Невольно ее взор упал на очередную могилу. Она отпрянула, в ужасе прочитав следующее:
Элинор Мэриан Браун
2192–2210 г.
— Нет! Этого не может быть! — не верила она своим глазам. — Это невозможно!
— К сожалению, это так, любимая… — послышался голос позади. Девушка обернулась и ахнула, увидев перед собой Уилларда Стенли Гринуэя.
— Уилли, что ты тут делаешь?
— Я вернулся, чтобы предупредить тебя. Остерегайся западни! Предатели готовят расправу!
Он внезапно умолк. Лицо его помрачнело, глаза покраснели. Кровавые слезы потекли по синюшному лику Гринуэя.
— Проснись, Эллен! Молю тебя, проснись! — взывал он.
Браун, вздрогнув, пробудилась от кошмарного сна.
На лбу выступили бисеринки мелкого холодного пота. Все тело дрожало от стужи и душевных страданий. Вновь ощутив боль потери, Эллен впала в меланхолическое состояние. Взяла себя в руки, вознамерившись отогнать все дурные предчувствия. Уверившись, что все протекает должным образом, вновь сомкнула усталые веки. Но боль утраты не стихла в сердце от внушений разума. Наконец, не выдержав долее наплыва чувств, она расплакалась.
Спустя некоторое время проход в палатку заколыхался и внутрь проскользнула чья-то фигура. Незнакомец подкрался к Браун. Она лежала неподвижно, хотя и чувствовала приближение чужака.
— Мисс Браун, вы спите? Проснитесь, мисс Браун! — мужчина прикоснулся к ее плечу.
