Эффрон оглядел женщину с головы до ног. Несмотря на то что он старался скрыть свои эмоции, взгляд его выдавал неприязнь.
– Ты все-таки нашел свой призрак, – сухо произнес колдун, обращаясь к Дзирту.
Кэтти-бри кивнула. Дзирт видел, что ей трудно говорить, потому что она знала: им, точнее ей, сейчас следует быть откровенной. Однако правдивое описание их недавних приключений неминуемо причинит этому молодому колдуну страшную боль.
– Кстати, Амбра действительно жива, и сейчас она вместе с Афафренфером направляется на юг, а потом они свернут на северо-восток. Они собираются пересечь внутреннее море, – сообщил Дзирт, вспоминая их расставание после сражения в Гаунтлгриме. – Энтрери тоже остался в живых после того нападения дроу, но он не пошел с нами. Насколько мне известно, он сейчас где-то в Гаунтлгриме. Не сомневаюсь, он еще жив. Немного найдется врагов, способных одолеть Артемиса Энтрери.
– Но мою мать они все же убили, – пробормотал Эффрон.
Дзирт вздохнул и хотел что-то сказать, но Кэтти-бри вмешалась и перебила его.
– Нет, – резко произнесла она, и друзья, сидевшие за столом, обернулись к ней. – Это я убила ее.
Эффрон покачнулся и, казалось, готов был рухнуть на пол. Дзирт, сидевший рядом с ним, затаил дыхание, ожидая взрыва.
– Они поступили гораздо хуже, – заговорил Дзирт, пытаясь смягчить удар. – Они сказали ей, что ты погиб. Энтрери считает, что она сошла с ума от горя. Она напала на Кэтти-бри…
– Я не хотела ее убивать, – вмешалась Кэтти-бри. – Я не хотела даже сражаться с ней. Далия не была мне вра…
– Она была возлюбленной Дзирта, – перебил ее Эффрон таким тоном, словно один лишь этот факт опровергал все слова женщины.
Но Кэтти-бри лишь пожала плечами, как будто это едва ли имело значение; и это действительно было совершенно несущественно для нее, несущественно с точки зрения здравого смысла.
– Неужели ты решил, что мной руководила ревность? Ведь мой супруг считал, что меня уже сто лет нет в живых! Так оно и было: я надолго покинула этот мир.
Эффрон пристально смотрел на нее. Он пару раз хотел заговорить, но останавливался, словно не зная, что и каким тоном сказать. Наконец он немного успокоился.
– Она не была мне врагом, – повторила Кэтти-бри. – Никогда. Но в пещере Предвечного в Гаунтлгриме сражались не просто мы с Далией. Ей подчинялись нефритовые пауки, в нее вселился демон, она стала пешкой Королевы Ллос, а меня наделила силой сама Миликки. Мы были лишь игрушками двух богинь – это мне ясно. И теперь, Эффрон, я могу тебе сказать: я совершенно уверена, что твоя мать освобождена от проклятия. Приняв смерть от моей руки, она избежала гораздо худшей участи.
