Но при всей забавности этой ситуации я никогда не забывал об опасности, исходившей от них. Если бы они были в такой же силе, как клановцы прошлого, они причинили бы нам уйму зла. Все эти люди имели доступ к оружию, и тот день легко мог обернуться трагедией. Так что, хоть мы и пережили визит Дэвида Дюка, наша работа была еще далеко не окончена.
13 января в парке Акация прошел антиклановский митинг. Это была та самая демонстрация, на которую меня приглашали 9 января и 11 января. Накануне я поговорил по телефону с Кеном и узнал, что он планировал быть там, как он выразился, «под прикрытием», в своей клановской рясе, чтобы фотографировать выступающих, в частности тех, кто приедет из Денвера.
Я находился там в гражданской одежде и наблюдал за ситуацией.
Кен появился в парке вскоре после полудня, сделал около шести фотографий, а затем направился в свой пикап. В этот момент возникло новое обстоятельство, нарушившее мои планы.
Хотя мы в разведывательном отделе пытались по возможности не распространяться о нашем расследовании, чем больше людей узнавало о нем, тем сильнее был риск, что слух об уникальной операции под прикрытием выйдет наружу. Практически вся система уголовного правосудия Колорадо-Спрингс знала о «чокнутом черном копе», который проворачивал заговор против ККК и добился членства в этой группе.
Они пустили в свой Клан трех сотрудников полиции, и их охранял коп, ведущий против них расследование под прикрытием.
Одним из моих коллег, слышавших об этом расследовании, был офицер Эд. Согласно структуре департамента, отделы нравов и разведки находились в подчинении у одного сержанта; поэтому офицер Эд и я отчитывались перед сержантом Траппом. На этом наше сходство заканчивалось. Однако в день митинга в парке Акация его направили вместе со мной следить за демонстрацией, по сути определив мне в помощники. Тем не менее он решил расширить свои полномочия, дав мне лишний повод для беспокойства и вынудив в итоге поставить в известность сержанта Траппа.
Офицер Эд увидел в парке Кена и решил подойти к нему и представиться. Он сообщил Кену, что следил за его выступлениями в газете и одобряет деятельность Клана. Далее он сказал, что считал протестующих «сплошным дерьмом» и что ему хотелось бы побольше пообщаться с Кеном. Он попросил обеспечить его литературой Клана, поскольку ему хотелось присоединиться к ним.
Кен заглотил наживку и сказал Эду, что был рад услышать его мнение о протестующих и хотел бы, чтобы больше людей разделяло такую точку зрения.
