NORAD вышла на меня, потому что слухи о черном копе, ведущем расследование KKK под прикрытием, начали расходиться по правоохранительному сообществу. Однажды, когда я давал показания по старому делу о наркотиках и адвокаты взяли перерыв, судья прикрыл рукой микрофон, наклонился ко мне и спросил, как продвигается мое расследование. На вопрос, откуда он о нем знает, он сказал, что все об этом говорят. В другой раз я зашел в местный «бар копов», через улицу от здания суда, где собирались после работы чиновники криминального правосудия, и меня попросили показать мою членскую карточку KKK, которую я носил в бумажнике. Кто-то то и дело угощал меня выпивкой и предлагал за меня тост достаточно громко, чтобы слышали все соседи: «За единственного чернокожего, достаточно чокнутого, чтобы вступить в ККК». В мою честь поднимались стаканы, и кто-нибудь говорил: «Покажи нам свою карточку ККК».
В департаменте полиции об этом знали едва ли не все. С 250 кадровых сотрудников мы уступали лишь Департаменту полиции Денвера; вместе с гражданским техническим персоналом общее число наших людей, вероятно, переваливало за 300. Мы были чем-то вроде небольшой городской общины, где все знают друг друга и личные секреты становятся не такими уж личными.
Кто-то то и дело угощал меня выпивкой и предлагал за меня тост достаточно громко, чтобы слышали все соседи: «За единственного чернокожего, достаточно чокнутого, чтобы вступить в ККК».
Ко мне все чаще обращались другие служащие, которые хотели участвовать в моем расследовании, считая, что оно поможет их продвижению по службе. Они подмазывались ко мне и надеялись заручиться моей поддержкой на пути к желанной должности. Другие мечтали приобщиться к уникальному «сарафанному радио» системы криминального правосудия, в которое было лестно вписать свое имя. Меня не радовала вся эта шумиха, но не буду отрицать, что я испытывал гордость за свою работу и похвала от случая к случаю всегда поднимала мне настроение.
Сержант из NORAD представился и сразу сказал, что он тоже чернокожий. Он успел пожить в разных городах: Индианаполисе, Чикаго, Сент-Луисе и Питерсберге, штат Вирджиния, и видел деятельность Клана в течение 1960-х. Он хорошо представлял, как Клан может разрушить местное сообщество и принести вред людям, и хотел сделать все, что в его силах, чтобы предотвратить такое в Колорадо-Спрингс.
До того как вступить в ВВС восемнадцать лет назад (1960), он был «активным членом» как «Черных мусульман»
