и красильные лаки (марена, кермес, сок кампешевого дерева), которые художники ценят весьма высоко, потому что они, как и земли, не блекнут на свету. В общем, можно сказать, что Средние века добавили к этому перечню всего один красный пигмент: это вермильон — искусственная киноварь, которую получают путем химического синтеза серы и ртути. Этот пигмент, столь же ядовитый, как и природная киноварь, впервые синтезировали в Китае, о нем знали арабские алхимики, а на Запад он попал в период от VIII до XI века. Вермильон дает очень красивый оттенок красного, близкий к оранжевому, яркий и насыщенный, однако у него есть один недостаток: от длительного воздействия дневного света он чернеет.
Позднее Средневековье и раннее Новое время оставили нам произведения великих живописцев, которые особенно отличались искусством воспроизводить на полотне или на дереве всевозможные оттенки красного. Это Ян ван Эйк, Уччелло, Карпаччо, Рафаэль, а позднее Рубенс и Жорж де ла Тур. Все перечисленные мастера явно любят этот цвет и стараются передать его тончайшие нюансы. В подборе пигментов они руководствуются не только их физико-химическими свойствами, их способностью ложиться ровным слоем или создавать контрасты, их стойкостью на свету, тем, удобно ли с ними работать и легко ли сочетать их с другими красками, но еще и ценой, а также тем, насколько их легко достать, и — что нам труднее понять — их названиями. В самом деле, лабораторный анализ показал, что для сюжетов, у художников позднего Средневековья считавшихся символически "негативными" — адское пламя или лицо Дьявола, шерсть или оперение адских чудовищ и нечистая по той или иной причине кровь — часто использовалась одна и та же краска: сандарак, который еще называли "индийской киноварью" или "драконовой кровью"[180]. Об этой краске, достаточно дорогой, потому что ее привозят издалека, в мастерских художников рассказывают удивительные истории. Говорят, будто она производится не из древесной смолы, а из крови дракона, растерзанного его смертельным врагом — слоном. Средневековые бестиарии, вслед за Плинием Старшим и другими античными авторами, утверждают, что тело дракона наполнено кровью и огнем; когда после ожесточенной схватки слон вспарывает своими бивнями живот дракона, оттуда выливается вязкая, дурно пахнущая красная жидкость; из нее-то и делают краску, которая применяется для всех "негативных" сюжетов[181]. Это яркий пример того, как легенда побеждает науку: художник выбирает краску за символику ее названия, а не за ее химические свойства.
