Кем же все-таки в первую очередь был Вольтер – писателем, философом, врагом церкви, проповедником веротерпимости? Ответить на этот вопрос непросто. Прежде всего потому, что Вольтер больше походил на гуманиста Ренессанса, чем на первых подлинных ученых-профессионалов вроде Декарта и, тем более, Ньютона. Универсализма в нем было больше, чем глубоких познаний в той или иной сфере науки.
Дидро и Д’Аламбер высоко ценили литературный талант Вольтера и считали его «учителем, стоящим во главе литературы». В то время с этим, вероятно, можно было бы согласиться, если иметь в виду литературу французскую, где уже не было Мольера, Корнеля и Расина. Но сегодня в литературе осталось не так уж много художественных произведений Вольтера – только «Кандид» и, возможно, «Простодушный» и «Орлеанская девственница». То есть, как мы теперь видим, вклад Вольтера в историю мировой литературы был не таким уж значительным.
Вряд ли можно утверждать, что Вольтер открыл что-то новое в философии. Да и его комментарии не всегда, как мне кажется, адекватно передавали мысли того, чьи работы он анализировал. По-моему, Вольтер совсем не понял Декарта и во многом исказил позицию Паскаля. Тем не менее, Руссо (в конце жизни идейный противник Вольтера) писал о его «Английских (философских) письмах»: «Хотя они, конечно, не являются лучшим его произведением, именно они были тем, что больше всего привлекало меня к науке, и эта зародившаяся страсть с того самого времени больше не угасала во мне». Не только одного Руссо, но очень многих людей в разных странах философские размышления Вольтера подтолкнули к занятию наукой и выработке собственного мировоззрения.
Безусловно, Вольтер был смелым обличителем церковных догм, проповедником веротерпимости и свободы слова. Всем хорошо известны якобы сказанные им слова: «Мне ненавистны ваши убеждения, но я готов отдать жизнь за ваше право их высказывать». Да, Вольтер всегда выступал за юридически гарантированное право свободно выражать любое мнение (то есть был одним из первых правозащитников). Да, он писал: «Все мы слабы и полны заблуждений: взаимно прощать друг другу наши глупости является первым естественным законом… Наше сознание ограничено, и мы все подвержены ошибкам – в этом коренится довод в пользу взаимной терпимости». Эти и другие схожие слова в защиту толерантности Вольтер действительно произносил, но сам при этом никому ничего не прощал и особой терпимости к чужому мнению не проявлял. В своих нападках на церковь, которая все еще пользовалась уважением миллионов людей, Вольтер был резок, несдержан и груб. Любил язвить по любому поводу и издеваться над своими оппонентами. Публично признавался в своей ненависти к Руссо и называл его не иначе как сумасшедшим. При случае не стеснялся оскорблять целые народы (евреев, в частности). То есть в жизни своей Вольтер толерантностью вовсе не отличался.
