Быстрый рост экономики стран Западной Европы обеспечил миллионам людей более высокий уровень жизни, хотя рост благополучия коснулся далеко не каждого и, главное, не всех в равной мере. Подъем капиталистической экономики перемежался со спадами и даже кризисами. Рабочие по-прежнему трудились много и тяжело, а получали лишь малую долю от стоимости произведенного ими товара. Но теперь наемные работники были достаточно хорошо организованы в различные профессиональные, политические и полуполитические союзы и могли отстаивать свои права. Они научились бастовать и, угрожая забастовками, многого добиваться. Улучшилось медицинское обеспечение населения, расширилась сеть воскресных школ для рабочих, в ряде стран появилось социальное страхование, стала снижаться продолжительность рабочего дня. Теперь квалифицированный рабочий (а таких становилось все больше) зарабатывал лучше, к примеру, чем чиновник или офицер не очень высокого ранга. Рабочее движение в Европе перешло от обороны к наступлению. В значительной мере под давлением этого движения шел процесс постепенной демократизации политической и общественной жизни. Левые партии, пользуясь массовой поддержкой, стали активно влиять на политику западных правительств и даже угрожали разрушить капиталистическую систему, зашатавшуюся после первых экономических кризисов, и построить новое общество – социалистическое (Парижская коммуна – первая серьезная попытка такого рода).
Разумеется, не было бы никакого промышленного подъема без быстрого развития науки. Научные открытия того периода не стоит, думаю, перечислять – они всем хорошо известны. Очевидно, что эти достижения стали возможными благодаря широкому распространению в странах Европы и США общего и специального образования. В Англии, Франции и Германии почти все население в конце XIX века было грамотным. Правда, Австро-Венгрия и Италия сильно отставали в этом от ведущих европейских стран. В Австро-Венгрии – треть, а в молодом итальянском государстве почти половина граждан все еще не умели читать и писать. Совсем плохой была ситуация со всеобщей грамотностью в Испании, Португалии и Греции. В России в 1897 году грамотными были лишь каждый четвертый мужчина и одна из десяти женщин. Но даже здесь прогресс в области образования был очевиден. Если в 1870-е годы в Петербурге 44 % жителей были безграмотными, в Москве – 55 %, а в губернских городах – до 70 %, то к концу века число не знающих грамоты горожан сократилось почти вдвое. Особенно важным, в данном контексте, является то, что во всех странах Европы наблюдался значительный рост числа учеников не только начальных, но и средних школ. Намного больше стало студентов и, соответственно, людей с высшим образованием. В России за последнюю четверть XIX века резко увеличилось число учащихся гимназий и реальных училищ, а число студентов вузов возросло почти в три раза и составило 17 тысяч человек.
