– Успокойся, друг мой, – сказал император, – майор Соколов прекрасно управился со всеми вашими делами. Только, давай, поговорим об этом позднее – а сейчас все вместе поедем в Аничков дворец, и там поговорим о обо всем за столом. Я полагаю, что ты успел соскучиться по нашей еде?
– Ваше величество, – улыбнулся Бенкендорф, – кормили меня в санатории многими яствами, о которых я раньше и не слышал. Но я скучал по вашему обществу, к которому привык за годы, проведенные рядом с вами.
Встречающие и граф уселись в кареты, и отправились в Аничков дворец. По дороге Бенкендорф кратко рассказал императору о своем пребывании в будущем, и показал фотографии, которые были сделаны в Москве, в санатории, и в танковой части. На Николая произвел большое впечатление снимок, на котором граф был снят рядом с огромным танком.
– Александр Павлович, – обратился он к Шумилину, – что вы скажете об этом изображении? Эта боевая машина, как я понял, сделана из металла, который не пробивается ни пулями ни ядрами. Она неуязвима, и может двигаться по самой скверной дороге. Я ничего не перепутал?
– Нет, ваше величество, – ответил Шумилин, – броня этого танка выдержит попадание любого пушечного ядра. А вот ее пушка может стрелять на расстояния, недоступные ни одному из ныне существующих орудий. А пулеметы выкосят вражескую пехоту, словно косой.
– Страшное оружие, – покачал головой император, – неужели вы используете его в ваших войнах? Ведь после них на поле боя не останется ничего живого.
– Абсолютного оружия нет на свете, ваше величество, – сказал Шумилин, – эту страшную машину смерти может подбить обычный пехотинец, если он, конечно, располагает соответствующим оружием. А насчет наших войн… Да, они порой у нас случаются. Люди воюют в небе, на земле и на море. Только опасность полного взаимного истребления не позволяет противникам применять так называемое «оружие массового поражения». С его помощи можно стирать с лица целые города, превращая их в выжженные адским пламенем пустыни.
– Но зачем тогда вообще нужно воевать?! – удивленно воскликнул император, – ради того, чтобы захватить безлюдную обугленную пустыню? Кому она нужна такая – ведь на ней ни хлеб не вырастешь, ни скот пасти не сможешь.
– Помимо всего прочего, – сказал Шумилин, – земля вокруг разрушенных городов будет заражена. Все живое еще долгие годы не сможет жить в тех местах. А вообще, если все страны имеющие это оружие применят его одновременно, то на Земле вообще не останется ничего живого. Это будет Апокалипсис, такой, какой его описывал апостол Иоанн.
