– Конечно, конечно! – воскликнул Бенкендорф, – я буду рад увидеть войска России XXI века. А куда мы поедем? Это очень далеко от Москвы?
– Нет, не очень, – улыбнувшись так, что на его щеках появились ямочки, ответил Сергей Борисович, – вы, наверное, знаете такой городок под Москвой – Наро-Фоминск. Через него к Малоярославцу шло войско Наполеона Бонапарта.
– Я, Сергей Борисович, воевал севернее, на Тверской дороге, – вздохнул Бенкендорф, – в отряде генерала Винцингероде. Его еще предательски захватили в плен французы, а Бонапарт хотел даже расстрелять, узнав, что он является уроженцем Вестфальского королевства, союзного Наполеону.
– Да, наши западные коллеги всегда требовали, чтобы мы строго выполняли законы войны, тогда, как сами их не очень-то чтили, – кивнул Сергей Борисович. – Я буду рад еще раз увидеть вас, Александр Христофорович. А пока, всего вам доброго.
На следующее утро Владимир Николаевич заехал за графом в уютный пансионат, куда его накануне вечером привезли, после длительной прогулки на автомобиле по Москве.
Бенкендорф уже был почти готов к поездке. Он умылся, оделся в несколько странную одежду потомков, и сидел за столом в буфете, заканчивая завтрак. Подполковник терпеливо дождался, когда граф допьет чай и доест бисквит.
Машина ехала по широким дорогам, забитым транспортом. Александр Христофорович с интересом смотрел по сторонам, время от времени задавая вопросы своему сопровождающему.
– Да, – наконец, задумчиво сказал он, – все у вас происходит бегом, словно вы за кем-то гонитесь. Потому-то и жизнь ваша какая-то суетливая. Во всяком случае, для меня, человека XIX века она выглядит именно такой. У нас же все происходит неспешно, размеренно.
– В каждом времени есть своя прелесть, – философски заметил Владимир Николаевич. – Иногда и мы устаем от всех этих гонок. Нам порой хочется сесть на камушек на обочине дороги, и подумать-помечтать о вечном, о смысле жизни.
А за окнами автомобиля мелькали деревья, дорожные знаки и встречные автомобили. Серая лента шоссе стелилась под колеса их машины.
– Коля, поставь что-нибудь наше, чтобы не было скучно, – сказал подполковник водителю.
Тот кивнул, и нажал на кнопку DVD-плейера. Граф Бенкендорф вздрогнул, когда в салоне автомобиля неизвестно откуда раздался хрипловатый мужской голос:
На войне, как на войне:
Патроны, водка, махорка в цене,
А на войне нелегкий труд,
А сам стреляй, а то убьют...
Песня эта, не была похожа ни на одну из солдатских песен, которые доводилось слышать генералу за годы службы в армии. Но это была, несомненно, солдатская песня, в которой рассказывалось о войне, о том, что смерть и жизнь, радость и горе, там ходят рядышком. А неизвестный певец рубленными и грубыми фразами пел о неведомом графу комбате, который «сердце не прятал за спины солдат».
