- Интересно, почему мы должны отдуваться за Лебеденко?! Он, может быть, дрыхнет до сих пор, потому что вчера всю ночь где-нибудь тусил... а нас из-за него могут лишить премии и заработной платы...
- Гришин этого не сделает, думаю, он только пугает, - сказала Анна.
- Ты так думаешь, Аня? А если нет. Если все-таки редактор исполнит свои угрозы... Я тогда уволюсь, все! - сказала Лукошина, недовольно фыркнув, в этот момент она была похожа на хомяка. Я не собираюсь работать без зарплаты, и так платят копейки, бегаем как волки по городу, собираем эту информацию... Все пойду в школу работать...
- Ты там долго не выдержишь.
- Отчего это?
- Сейчас такие дети трудные, они никого не хотят слушать, они не признают никаких авторитетов. Многие учителя жалуются, я вот недавно беседовала с одной учительницей, она просто в ужасе, собирается уходить из школы. А у нее, между прочим, многолетний стаж работы в школе.
- Ничего, я их построю, приструню, они будут у меня как шелковые.
- К тому же, в школе сейчас много проблем. Здания школ плохо отапливаются, в классах холодно, дети сидят в пальто.
- По-моему, у нас в редакции не теплее, - повела плечами Лукошина. - Тоже вон мерзнем, как в холодные времена после революции 17-го года.
- В общем-то, перестройка это тоже своего рода революция, - заметила Анна, - вот сейчас плоды ее и пожинаем: перебои с электричеством, веерные отключения света, упадок уровня жизни, резкий скачок цен и тарифов на коммуналку, проблемы с отоплением... - Анна махнула рукой, - эх, можно продолжать бесконечно.
- И низкие зарплаты, вот еще... - сказала Лукошина, - или даже их отсутствие. А на что прикажете жить?! Кушать-то хочется, каждый день надо покупать хлеб и масло...
- Какое масло, Юля, о чем ты говоришь? Сейчас в магазинах один спред полусинтетический лежит, сливочное масло сейчас очень дорогое, оно не всем по карману.
- И не говори, Ань, жизнь какая-то тяжелая стала, а кушать то хочется, - снова повторила Лукошина. - Ой!
- Что такое?
- От этих разговоров мне ужасно есть захотелось. В животе бурчит...
- Рано еще до обеда.
- Может быть, но я все равно хочу есть, я сегодня плохо позавтракала, - сказала Лукошина и полезла в сумку. Она достала оттуда булку и кусок вареной колбасы и принялась жевать.
В эту минуту в кабинет вошел Игорь Лебеденко.
- О, наша пропажа! Явился - не запылился, - проговорила с набитым ртом Лукошина.
Игорь посмотрел на нее недоуменным взглядом:
- Юля, что произошло? Не понимаю.
