Важно не только то, какие тактики он оставил в своем арсенале, но и какие отверг. В отличие от других участников соревнований Кобаяси никогда не тренировался в ресторанах «съешь сколько хочешь». («Так я не могу понять, сколько и чего я съел».) Он не слушал музыку во время еды. («Мне не нужны никакие дополнительные звуки».) Он обнаружил, что может растянуть желудок, выпивая большое количество воды, но побочный эффект оказался очень опасным. («У меня начались приступы, подобные эпилептическим. Затея с водой была большой ошибкой».)
В конце концов Кобаяси обнаружил, что физическая подготовка изменяет состояние его ума. «В обычном состоянии, когда вам нужно столько съесть за десять минут, а последние две из них особенно трудны, вы беспокоитесь. Но если вы сосредоточенны, вам даже приятно. Вы чувствуете боль и неудобство, но вместе с тем ощущаете и приятное воодушевление. Это настоящий кайф».
Но постойте-ка… Что, если Кобаяси, со всеми его методологическими нововведениями, всего лишь анатомический уникум, неповторимая машина для поглощения пищи?
Лучшим опровержением этого предположения является то, что соперники стали нагонять его. После шести лет превосходства на Кони-Айленде Кобаяси проиграл американцу Джоуи Челюсти Честнату, который к моменту написания этой книги выигрывал соревнования на Кони-Айленде семь лет подряд!
Часто разрыв между ним и Кобаяси был минимальным. Вдвоем они подняли планку рекорда до невообразимых 69 ХД за 10 минут (время проведения соревнований в 2008 году сократилось на 2 минуты). Кроме того, многие из соперников, такие как Патрик Глубокая Миска Бертолетти и Тим Едок Икс Янус, без большого напряжения съедают больше ХД, чем Кобаяси на своем первом выступлении на Кони-Айленде. Его первое достижение побила даже обладательница рекорда среди женщин, 44-килограммовая Соня Черная Вдова Томас. Она съела 45 ХД за 10 минут. Некоторые из соперников Кобаяси копировали его тактику. Все они только выиграли от осознания, что 40 или 50 ХД – это не предел.
В 2010 году из-за разногласий с устроителями Кобаяси не был допущен к соревнованиям на Кони-Айленде (как он считал, устроители ограничивают его возможности участвовать в других состязаниях). Тем не менее он там появился и от переполнявших его чувств запрыгнул на сцену. На него тут же надели наручники. Это был непривычно дерзкий поступок для такого уравновешенного человека. На ужин в тюрьме ему дали сэндвич и стакан молока. «Я проголодался, – сказал он, – жаль, что в тюрьме нет хот-догов»
