Таня. Все-таки это свинство, Федор. Олег спит на голых пружинах, а она стоит как барыня.
Олег. А я и не лег бы на нее -- одному на ней страшно.
Федор читает не отрываясь, Коля приоткрыл другое покрывало -- там зеркальный шкаф. Коля причесывается, глядя в зеркало. Наконец все уселись за стол.
Клавдия Васильевна. Геннадий, садись.
Геннадий. Благодарю. (Сел рядом с Таней. Он почти не ест.)
Олег и Коля сидят за складным столиком у дивана. Там им накрыт завтрак.
Таня. Вот и начался новый день.
Олег. Люблю выходные!
Федор (Тане). Я тебе забыл сказать: Леонид сегодня зайдет.
Таня (ни на кого не глядя). Ну и что?
Федор. Ты хотела с ним в парк идти или на концерт.
Таня. Я ничего не обещала.
Федор. Ну, ваше дело.
Коля. Федор, ты купил бы маме новое платье.
Клавдия Васильевна. Николай, перестань сейчас же.
Федор. Обязательно куплю скоро, мама. Знаешь, сейчас деньги просто летят.
Клавдия Васильевна. Конечно. Ты его не слушай.
Входит Лапшин.
Лапшин. Мир вам, и мы к вам.
Клавдия Васильевна. Пожалуйста, Иван Никитич.
Лапшин садится к столу.
Олег, я вчера была на родительском собрании...
Олег. Ну?
Клавдия Васильевна. О тебе далеко не все отзывались лестно.
Олег. Может быть.
Клавдия Васильевна. По математике, физике ты тянешься еле-еле.
Олег. Я учу их, учу, а они почему-то из головы вылетают.
Клавдия Васильевна. Надо быть усидчивее.
Федор. Выбирать предметы по вкусу -- это у них заведено.
Клавдия Васильевна. Потом -- ты задаешь на уроках слишком много вопросов.
Лапшин. Вона что!
Олег. Мне интересно, я и спрашиваю. А учительница по литературе что говорила?
Клавдия Васильевна (замявшись). Она... разное.
Олег (с грустью). Ну да, она меня больше всех ругает.
Лапшин (сделав передышку в еде, Олегу). Учиться надо хорошо, брат. Тебе Советская власть все дает! Я в твои годы пахал, коней пас, косил...
Неловкая пауза.
Геннадий. Ты уж об этом здесь в третий раз говоришь.
Лапшин (разозлившись). И в десятый скажу! Больно умные вы растете! Ученые! Только ум у вас не в ту сторону лезет. Вопросы они там задают! Знаем, что это за вопросы! Рассуждать много стали -- рот разевать! Плесните еще, Клавдия Васильевна. Хорош московский-то. (Протянул стакан. Снял пиджак, повесил на спинку стула.) Я своему дуботолу тоже твердил: учись, учись -института добивайся! Да где! Лень-то у него все кости проела! Вот теперь и ишачит на маслобойном заводе.
Геннадий. А чего мне ишачить -- работаю, да и все.
Лапшин. А ты захлопни пасть, не выскакивай.
