Юлик посмотрел на Аню и Андрея, которые сидели за одним из столов, в ожидании еды. Девушка спала, положив голову на руки. Качок сидел, поглядывая в их сторону. Готовый, в любой момент, вмешаться, если начнутся неприятности. Юлик шмыгнул носом.
— Пусть подавится, свиноматка. Не надо мне никаких трех тысяч. Дело не в деньгах. Просто это вещь, которая мне нравится, а этому уроду она зачем? — Юлик стащил куртку и швырнул на стойку. — На, жирная морда, подавись! Займешься фитнесом, сбросишь пару тонн, глядишь, может, влезешь, — со злостью глядя на хозяина сказал он.
В обмен на вещь «от кутюр» за две тысячи американских долларов, изголодавшейся компании была выдана большая миска какой-то похлебки. Одна на всех. Несколько кусков жареного мяса, каравай ржаного хлеба и кувшин напитка, по запаху, напоминающего пиво.
— Это все? — взвился Юлик, когда хозяин подал им еду. — Ты охренел, выжига несчастный?
— Заткнись! — сказал Андрей. — Хватит орать. Сейчас ему надоест, и он с тобой по-другому заговорит, и мне придется спасать твою тощую задницу. А я поесть хочу, желательно спокойно. Скажи спасибо, что ему не приглянулись твои шикарные портки, — Андрей засмеялся, а Юлик обиженно засопел и брезгливо начал черпать деревянной ложкой непонятное варево из миски. Перекачанный придурок. Можно сказать, ест за его счет, самый дорогой ужин в своей жизни, и еще позволяет себе насмехаться.
— Что за хрень? — сморщив нос, спросил Юлик, осторожно пробуя чечевичный суп. Еще вчера он бы и не дотронулся до такой гадости.
— Не нравится, не ешь. Нам больше достанется, — усмехнулся бизнесмен, уплетая похлебку за обе щеки, как будто дома питался исключительно чечевицей.
Спустя десять минут, вся незамысловатая еда была съедена до последней крошки, не считая половины буханки хлеба, оставленной на завтрак, так как, скорее всего, прижимистый хозяин не включит его стоимость в расчет произведенный «курткой от кутюр». А больше ничего ценного, по меркам толстяка, у компании не было.
— Даже не знаю, как решить вопрос с ночлегом. Этот предприимчивый делец, наверняка, запросит за комнату отдельную плату, — задумчиво сказал Скворцов.
От сытости, глаза начали слипаться. Сказывалась усталость и напряжение последних двух дней. Его товарищи по несчастью тоже клевали носом. Перспектива спать под открытым небом не слишком привлекала, но возможно, другого выхода у них не будет. Вопрос с ночевкой решился совершенно неожиданным образом. Пока шло обсуждение, где им сегодня спать, остальные посетители заведения с пятизвездочными расценками начали укладываться прямо на скамьи, на которых сидели до этого. Крестьянин, приехавший на телеге, уже вовсю храпел. Компания игроков тоже улеглась, и, спустя несколько минут, послышался разноголосый богатырский храп. Аня в ужасе смотрела на превращение «обеденного зала» в «ночлежку». Но, усталость брала свое, и она улеглась на скамье, поджав ноги, и подложив руку под голову.
