После встреч с матерью у Ани всегда было плохое настроение. «Я не хороший человек. Хорошие люди не испытывают желания кричать при разговоре с родной матерью». Встречи, к счастью, происходили не слишком часто. Но каждый раз перед предстоящим свиданием с женщиной, подарившей ей жизнь, Аня напрягалась и чувствовала себя раздраженной и подавленной уже за несколько дней до назначенной даты «семейных посиделок», что в ее глазах являлось лишним доказательством, что она человек «так себе».
— Анюта, у Женечки проблемы с его фирмой. Ему нужны деньги, чтобы что-то там уладить. Он сказал, что нужно сейчас перекрутиться, а через пару месяцев все уладится и компенсируется с лихвой. — Сообщает маман невразумительные подробности о несуществующих Женечкиных неприятностях. На этот раз брат даже поленился сочинить для матери что-нибудь душещипательное, полное трагизма. В стиле «Санта-Барбары» или, наоборот, леденящего душу триллера. То ли выдохся, то ли понял, что, в любом случае, получит желаемое, так чего напрягаться.
Аня молча слушает материнский бред. Неужели она и вправду верит во все это?
— В общем, я оформляю на Женю дачу. Уже есть покупатель. Представляешь как удачно?! — в голосе матери неподдельный восторг от того, как чудненько все складывается. — Анюта, нужна твоя подпись. Женя договорился встретиться у нотариуса сегодня в половине первого.
Аня поднимает брови и округляет глаза. Такой наглости она не ожидала даже от брата. То есть он считает, что, если ему нужно, то все, сей же момент, должны все бросать и радостно скакать галопом, что бы отказаться от причитающейся им по закону собственности в пользу наглой, эгоистичной пиявки?
— Я против, — ледяным тоном говорит Аня. Родительская шикарная дача этому аферисту и вруну. С какой стати? Не столько жалко дачу, сколько возмущает просто беспредельная наглость брата. Дальше что? Попросит мать квартиру на него переписать? — И вообще, я работаю. Вот так среди дня никто меня никуда не отпустит, даже если бы я согласилась на эту безумную аферу.
— Аня! Ну, какая афера? Что ты такое говоришь? — голос матери, полный трагизма и страдания звенит обидой и негодованием. — Это твой брат! У него неприятности! Ему нужна помощь!
— У него всегда неприятности. И ему всегда нужна помощь. С четвертого класса, когда он школьный журнал сжег и утверждал, что это было самовозгорание, и он сам чуть не погиб, — буркнула Аня.
— Аня! Ну, что ты говоришь глупости? Женя тогда был ребенком, что теперь всю жизнь ему припоминать детские ошибки? Почему ты такая злая?! — голос в трубке начинает дрожать, слышатся всхлипывания.
