— Нужно еще с родственниками побеседовать, — сказал Саша.
— И чего же, ты, такой умный, еще в младших следователях сидишь? — с тоской в голосе спросил Прохоров. Ни с какими родственниками ему беседовать не хотелось. Что им говорить? Ваш сын, или дочь спускались на лифте и пропали. Да-да, прямо из лифта. Представляете! Но, вы, не волнуйтесь, вполне вероятно, он или она живы, здоровы. Труп-то, найденный в лифте, это, вообще, неизвестно кто. Мужик посторонний, так что если ваш пропавший родственник или родственница и являются, на текущий момент уже тоже трупом, то, нам, об этом, ничего не известно.
Глава 10
«Ой, где это мы?»
24 апреля
Вынырнув из тягостной черноты без сновидений, Аня почувствовала, что лежит на чем-то жестком, мокром и холодном. Вокруг было темно, и пахло странно и неприятно. Аня была девушкой приличной, хорошо воспитанной, из интеллигентной семьи. Красный диплом, три языка. Просыпаться в незнакомых подозрительных местах, не помня, как она здесь оказалась, было не в ее привычке. Настороженно посмотрев по сторонам, она смогла смутно разглядеть темный силуэт чего-то большого, лежащего рядом с ней. Позади нее на приличной высоте виднелось маленькое окошечко, через которое проходило ровно столько света, что бы темнота вокруг не превратилась в непроглядный мрак. Пошарив вокруг себя рукой, Аня обнаружила, что под ней и рядом с ней рассыпана влажная, судя по ощущениям «на ощупь», полусгнившая солома. Мозг, еще не сбросивший до конца остатки сна, переваривал открытия довольно медленно. Аня даже не успела еще, как следует, удивиться и испугаться, когда заметила какое-то шевеление рядом с собой. Бесформенная куча, которую она смогла разглядеть, когда только проснулась, начала двигаться. Аня почувствовала, как волосы на голове встают дыбом. Тело покрылось «гусиной кожей», а кровообращение полностью прекратилось, так как кровь в один миг превратилась в лед. «Мама!» — Аня зажала себе рот ладонями, чтобы не начать орать от охватившего ее ужаса. Расширившимися глазами она наблюдала за продолжающей шевелиться массой, не в силах ни встать, что бы попробовать убежать или спрятаться, ни даже просто пошевелиться. Из груди вырвался тоненький всхлип. Аня еще сильнее прижала ладони к губам. На глаза навернулись слезы. «Это» продолжало безмолвно ворочаться, готовясь, вероятно, с секунды на секунду броситься на нее и растерзать. «Мамочки!» — Аня снова всхлипнула.
— Ууу! — простонало существо собиравшееся лишить жизни Анну Владимировну Свиридову, и добавило совершенно обычным мужским голосом. — Вот черт!
